Тем не менее Буровский пришёл от книг Резуна в столь полный восторг, что дважды дословно повторил абзац об очевидности одного из главных его тезисов: СССР изначально был столь агрессивен, что просто обязан был напасть на Германию. Между тем уже к середине 1930-х годов СССР и официально, и фактически перешёл к построению социализма в одной стране, а поборники мировой революции были радикально устранены с ключевых партийных и государственных постов.

Положив в основу значительной части книги заведомо ложные измышления, Буровский оказался вынужден жертвовать и полнотой исследования фактов, и даже точностью их изложения. Перечисление всех натяжек и подтасовок свелось бы к пересказу слишком большой – и, увы, не слишком достоверной – части почти пятисотстраничного издания. Ограничимся немногими примерами.

Буровский повторяет за Резуном: Германия не ударила по СССР внезапно, а предварительно – хотя и всего за полчаса до нападения – официально объявила войну. Он утверждает ложность слов Молотова, что германский посол передал ему ноту только в полшестого утра (первые немецкие бомбы и снаряды упали на советскую территорию в четыре часа) – ведь в немецких отчётах приводится время полчетвёртого. Но по берлинскому времени! А оно отстаёт от московского на два часа. В немецких же документах и время нападения соответствующее – два часа.

Пожертвовав достоверностью в начальном разделе книги, нет смысла блюсти истинность остального текста.

По Буровскому, советские генералы не обладали смелостью Гудериана, погибшего в заговоре против Гитлера. Но Гудериан прославлен не столько военными победами, сколько эффектными мемуарами, написанными уже после войны! А за участие в заговоре казнён не он, а не менее талантливый немецкий танковый генерал Гёпнер.

Буровский заявляет: в межвоенный период поляки в противовес немецкому порту Данцигу начали строить свой Гданьск. Но Гданьск – польское название самого Данцига, а польский порт тех времён по соседству с Гданьском называется Гдыня.

Подтасовки и ошибки начисто обесценили основную – вроде бы надёжную – часть материала книги. Умберто Никола Томмазо Джованни Мария Витторио-Эммануэлевич ди Савойя (1904.09.15–1983.03.18) – последний король 1946.05.09–1946.06.12) Италии – назван Уберто, а кинорежиссёр Ефим Львович Дзиган (1898.12.18–1981.12.31) зовётся Дзигнан – значит, все приведённые в книге имена нужно проверять. Сказано: «В СССР накануне войны было построено почти пятьдесят тысяч танков» (реально – куда меньше 30 тысяч) – где гарантия достоверности прочих чисел?

Использовать труд Буровского для изучения эпохи невозможно. Пристрастие к заведомо ложной концепции выбросило автора из числа учёных.

Историк Андрей Михайлович Буровский покончил с собой. Человеку же Андрею Михайловичу Буровскому мы искренне желаем пожить подольше, дабы сполна насладиться добровольно взваленным на себя позором.

Один из любимейших приёмов карикатуристов – дорисовка шедевров. Усатая леонардовская Мона Лиза или посаженный на унитаз роденовский Мыслитель вызывает неизменный смех практически любой аудитории. Ведь все мы чётко знаем исходный вид этих творений художественного деятеля, а потому мгновенно замечаем искажение, внесённое нынешним мастером.

А представьте себе домалёвку детского рисунка с хаотическим нагромождением деталей! Скорее всего усилия карикатуриста – или другого ребёнка, пожелавшего дополнить творение собрата – останутся вовсе не замечены.

Гармонию легко разрушить, но очень трудно дополнить. Хаос же останется хаосом, что с ним ни вытворять. Этот принцип верен применительно не только к видимым изображениям, но и к мысленным.