– Коля, ты будешь первым человеком нашего НИИ, перенесшимся в пространстве. Или – не перенесшимся. В любом случае, ты войдешь в анналы истории! И я тебе даже немного завидую. А теперь – расслабься.
Стеклянная дверь с шипением закрылась.
Николай продолжал кричать и чуть ли не биться в истерике, но никто не обращал на него внимания – все присутствующие были заняты своими делами. Спустя пару минут шумных, но бесполезных ругательств, Грубанов стих.
Обреченно повесив голову, он видел сквозь мутное стекло, как люди в белых халатах, встав за панели управления, нажимают разные кнопочки, дергают рычажки, «переключают переключатели». Никаких звуков он при этом не слышал – звукоизоляция в капсуле была исполнена на высшем уровне.
«Видимо, зря глотку надрывал, – окончательно смирившись с судьбой первопроходца, подумал он и попробовал найти плюсы: – Как знать, если все закончится успешно, то может меня и повысят. А то задолбало всякой херней заниматься…»
Наверху зашумели то ли вентиляторы, то ли моторчики. Подул холодный, с ароматом машинного масла, воздух. По стеклянной дверке внутри капсулы побежали тонкие голубые молнии – разряды тока.
Николай глубоко вдохнул, успокаивая нервы. В душе он понимал – генератор наверняка прошел все необходимые испытания и полностью безопасен, иначе коллеги не стали бы засовывать внутрь живого человека. Просто Наебуллин по своей скотской привычке решил навести страху на подчиненного. Но что-то Николая все равно грызло и тревожило.
За размышлениями он не сразу заметил за стеклом суматошную беготню. Люди в белых халатах носились по кабинету, «прыгая» между панелями управления и жмякая кнопки то на одной, то на другой… Помощник профессора, который приковывал Николая к стенке, подскочил к капсуле и попробовал отворить прозрачную дверь, но механизм открывания не сработал. Тогда помощник постучал ладонью по стеклу и что-то проорал.
– Не слышу! Не понимаю! – замотал головой Грубанов. – Что происходит?!
Капсула завибрировала, задрожала, заходила ходуном, и помощник в ужасе отпрянул и попятился к двери.
Холодный воздух от вентиляторов сменился горячим потоком, и по лбу Николая потек пот.
«Все, сука, конец, – краем глаза заметив, как из кабинета выбегает Наебуллин, с удивительным спокойствием подумал он. – Так я и не присунул Миле Вагиной. Печально».
Вспышка!
Глава 5
Грубанов открыл глаза. Даже не открыл – разлепил. И первое, что увидел – распростершуюся над ним малахитовую гладь, по которой проплывали причудливые сиреневые облачка. Рассеяно созерцая нереалистичную картину, он не сразу понял, что лежит на мягкой земле и пялится в небо.
– Вот те раз, и где это я? – с удивлением осматриваясь по сторонам, приподнялся Николай.
Он сидел на небольшой лесной полянке. Под задницей – зеленая трава, голубые колокольчики и кустики земляники с набухшими, размером с куриное яйцо, спелыми ягодами. По краям полянки плотными рядами сомкнулись толстые, словно тысячелетние, деревья. В их кронах беззаботно заливались птички.
«Не понял… А как я, собственно, здесь очутился?» – отправив в урчащий от голода желудок пригоршню сочных ягод, озадачился Грубанов. Последнее, что он припоминал – беготню ученых за стеклом капсулы и ослепительно-яркую вспышку. А затем была звенящая тишина и черная пустота.
Наверху, в кронах высоких деревьев, заорала птица, похожая на пеструю ворону с длинным и разноцветным, как у попугая, хвостом. Совсем не боясь Николая, птица вспорхнула с дерева и, сделав полукруг, приземлилась на его плечо. Заинтересованно наклонив голову, уставилась на Грубанова глазами-бусинками, будто изучая.