– Потом представлю, вон Шведов идет.

Из здания театра вышел высокий красавец-мужчина в длинном пальто цвета кофе с молоком и тонком белым шарфом на шее, выполнявшим скорее декоративную роль.

– Александр! – выкрикнула Тайка. Александр посмотрел по сторонам, отыскивая источник звука. Мы подошли поближе.

– Здравствуйте! – затарахтела подруга, улыбаясь во все свои зубы. Судя по всему вставить хоть слово мне не светило. – Мы звонили вам сегодня, мы расследуем дело о самоубийстве вашей жены!

Александр внимательно рассматривал нас с ног до головы, видимо, пытаясь найти в нашем облике хоть какое-то отличие от рядовых поклонниц.

–Да, да, это мы звонили, – кивнула я с самым серьезным и деловым видом, на который только была способна, ибо Тайкина никчемная восторженная радость солидности нам никак не прибавляла. – Могу удостоверение показать, если хотите.

И даже в сумку полезла за своим подарком к восьмому марта.

– Не надо, – отмахнулся Шведов. – Не возражаете, если поговорим в кафе? Я очень голоден.

Какие уж тут могли быть возражения. Ох, как же он красиво говорит! «Я очень голоден». Ведь не сказал как обычный человек: «я страшно жрать хочу», а голоден он. Очень! Приятно, черт возьми, побывать в обществе творческой интеллигенции.

Шведов усадил нас в надраенный до блеска автомобиль иностранного производства… надо же, какой сверкающий в такую грязь и слякоть… наверное Шведов свою машину электробритвой бреет, как тот псих в рекламе… Так прочь все посторонние мысли, надо настроиться на серьезную деловую беседу, господин Шведов это не пожилая домработница в парадном халате с расцветкой под «хохлому», этот может заподозрить неладное. Тайка болталась на заднем сиденье и изнывала от бездействия и невостребованности, я же сидела впереди, на более выгодной позиции и имела возможность завязать с клиентом непринужденную беседу. Я украдкой посмотрела на него. Шведов явственно пребывал в сильном напряжении: так в баранку вцепился, что костяшки пальцев побелели. Ладно, я впиваюсь в руль так, что оторвать мои лапы можно только вместе с рулем, но это исключительно от страха перед дорожным движением, но этому джентльмену такие фобии наверняка не свойственны, да и ехал он так, будто дорога была пуста и чиста. Но взгляд его, поза, застывшее лицо – все говорило об ужасном внутреннем напряжении. Никто из моих родных и близких с собой не кончал, видать не было веского повода, но представить себе, как может выглядеть убитый горем потери человек я, в принципе, могу. Шведов не так выглядел, да – очень напряжен, он не убит…

Он так резко свернул в какую-то подворотню, что я чуть было не покинула салон через закрытую дверь, на заднем сиденье тихонько выругалась Тайка, Шведов же не обращал на нас никакого внимания и повода завести непринужденный разговорчик в такой обстановке у меня ну никак не находилось. Внезапно он затормозил, я едва не впечаталась лбом чуть повыше бардачка, и вежливо спросила:

– Уже приехали?

Мужчина молча кивнул и полез из машины, мы, разумеется, следом. Едва Шведов переступил порог заведения, как к нему кинулся парень в форменном костюме и залопотал что-то восторженно-приветственное. Звезда театра и кино скинул ему на руки пальто с шарфом и широким шагом проследовал в зал. Мы решили все повторять за нашим принцем, вручили парню свои куртейки и поспешили следом. Ресторанчик оказался небольшим, уютным и респектабельным. В такие места обычно заезжают дяденьки в светлых страшно дорогих пальто, плотно ужинают перед дальнейшими важным вечерними мероприятиями, выкуривают сигаретку, не глядя особо по сторонам, и деловито покидают зальчик с приглушенным освещением. Шведов уселся за дальний столик и сразу же прикурил, одновременно раскрывая меню, мы устроились напротив. Я полезла, было, за диктофоном, но во время вспомнила, что мы сейчас не журналисты и вытащила лишь пачку сигарет с зажигалкой.