– Понятия не имею, – сказал Аттикус; Джордж нахмурился еще сильнее. – Хотел спросить то же самое у тебя.

Все трое сидели спереди: Джордж за рулем, Летиша посередине, Аттикус у пассажирского окна, на коленях – револьвер.

По обеим сторонам покрытого мхом арпхемского моста через равные промежутки стояли металлические столбы с крючьями – надо полагать, для фонарей, хотя трудно было не думать и о других возможных применениях, особенно глядя на те, что посередине и с которых выше падать. Джорджа, видимо, посетили подобные опасения, поэтому он прибавил скорости, а оказавшись на другом берегу, резко ударил по тормозам: на пути «паккарда» возник белый мужчина.

На плече он нес самодельную удочку, в ведре плескалась свежевыловленная форель. Ну все, сейчас или выругается, или заорет «караул», швырнет камнем или замахнется ведром… Однако мужчина как бы виновато опустил голову и шагнул назад, уступая дорогу. Джордж от неожиданности впал в ступор, но рыболов терпеливо стоял и глядел под ноги. Наконец, Джордж пришел в себя и включил передачу.

Дальше – развилка: одна дорога вела налево, в глубь поселка, вторая – вверх, на холм. Решили поехать по ней. В конце подъема дорога была отсыпана щебнем и плавно переходила в подъезд к усадьбе.

Хозяйский дом, сложенный из бледно-серого камня, состоял из трехэтажной центральной части с плоской крышей и двухэтажных флигелей, крытых черепицей. Во флигелях было темно, но в центральной части все окна горели. Аттикус заметил, что с третьего этажа на них кто-то смотрит.

Джордж подъехал к самому входу. Слева был небольшой пятачок с газоном, вокруг которого стояли железные скамейки, а по центру – пьедестал с солнечными часами, будто сошедший с рисунков Хораса. Их внимание привлек серебристый автомобиль, припаркованный перед западным крылом. На капоте и непрозрачном ветровом стекле лежали капли росы.

– Ну, предлагаю постучать и спросить, что на завтрак, – сказал Аттикус, убирая револьвер в бардачок «паккарда».

Пространство над входными дверями украшал серебряный барельеф: солнце, наполовину взошедшее над горизонтом. На самих дверях половины солнц поменьше служили панелями для молотков. Аттикус поднялся по ступенькам и взялся за тот, что справа, как дверь вдруг распахнулась.

На пороге возник рыжеволосый мужчина в костюме дворецкого. Он был невероятно бледен, практически альбинос, смотрел прямо, а улыбался приветливо и непринужденно.

– Мистер Тернер, я полагаю? – обратился он к Аттикусу. – Добро пожаловать в арпхемскую ложу, сэр.

– Меня зовут Уильям, – представился дворецкий. – Я полностью в вашем распоряжении, мистер Тернер. Моя задача – проследить, чтобы вы и ваши спутники ни в чем не нуждались. А вы, я так понимаю, мистер Берри? – обратился он к Джорджу. – Единокровный брат мистера Тернера-старшего?

– Да, Монтроуз – мой брат.

– Отлично. Мистер Тернер предполагал, что вы тоже приедете. А вы, мисс?..

– Дэндридж, – ответила Летиша.

– Друг семьи. Близкий друг, – добавил Аттикус.

– И, стало быть, тоже желанный гость, – заверил Уильям.

– А разрешите поинтересоваться, у кого именно мы гостим?

– У господина Сэмюэла Брейтуайта. Это его загородная резиденция. – Уильям обвел руками дом и прилегающее пространство.

– Брейтуайт, – медленно повторил Аттикус, как будто что-то припоминая. – А это случайно не его машина? – Он указал на серебристый автомобиль.

– Вы про «даймлер»? Так точно, сэр. Сделан по специальному заказу. Замечательное транспортное средство, не так ли?

– Весьма, весьма, – ответил Аттикус. – Что ж, Уильям, спасибо за столь радушное приветствие, но мне все-таки хотелось бы повидать отца. Отведете нас к нему?