– Доброго дня, – нарочито дружелюбно сказал Джордж, дабы подчеркнуть, что они ничего плохого не замышляют. – Мы тут проезжали мимо и вот решили…

Посетитель грохнул ладонью по прилавку; тарелка, а вместе с ней и паренек-официант, подскочили. Затем мужчина встал, поправил шляпу и попер к двери, прямо на Летишу – того и гляди раздавит. Однако она и не думала уходить с дороги, и в последнее мгновение он сделал шаг в сторону, лишь слегка толкнув девушку плечом.

– Так мы присядем? – как ни в чем ни бывало спросил Джордж у официанта.

Парень моргнул, кадык у него заходил вверх-вниз. Джордж решил истолковать это как «да» и присел за ближайший к двери столик.

– Дядя… – начал было Аттикус, но махнул рукой и со вздохом сел на соседний стул.

Летиша садиться не стала, только отряхнула с плеча что-то невидимое.

– Я в дамскую, – сообщила она.

Парень-официант как раз выходил из-за прилавка с несколькими меню в руках. Едва не столкнувшись с Летишей, он неуклюже запрыгал на одной ноге, взмахнул рукой, чтобы удержать равновесие, и сбил на пол подставку с салфетками.

– Ну, что посоветуете? – спросил Джордж, беря в руки меню, которое официант уронил на стол перед ним.

Парень в ответ лишь снова моргнул и сглотнул. Аттикус уже забеспокоился: может, он вообще того?

– Вот что, – сказал Джордж. – Не сделаете ли нам кофейку?

Со смесью облегчения и нового испуга на лице парень ретировался за прилавок. Он достал блюдца, кофейные чашки и потянулся к кофейнику, но тут зазвонил телефон. Парень обернулся на звук, замер, затем опять взялся за кофейник. Телефон зазвонил снова, парень снова обернулся, снова не смог принять решение, но на этот раз каким-то образом смахнул чашки на пол. Увернувшись от осколков фаянса, он вскинул руки и на третий звонок побежал в заднюю комнату. Аттикус посмотрел ему вслед, услышал, как парень снимает трубку и тихо говорит кому-то:

– Алло?

Что ж, язык хотя бы на месте.

Аттикус взглянул на Джорджа.

– Хороший отзыв, говоришь?

– Несколько месяцев прошло, да. – Джордж пожал плечами. – Кто знает, может, тут владелец сменился?

– Ты так думаешь?

– Неважно. Все равно мы уже здесь.

– Нас тут никто не держит. Слушай, давай вернемся в машину. До Олбани всего полтора часа.

– Пришли, значит, сидим. Выбирай, что будешь заказывать.

– Дядя…

– Я сказал: сидим, – с нажимом произнес Джордж. – Имеем право, в конце концов. Я – гражданин этой страны. И ты гражданин, к тому же ветеран, не абы кто. Наши деньги ничем не хуже.

– Это-то понятно, но лично я хочу быть уверен в том, за что плачу. Если еда здесь такая же, как обслуживание…

– Ладно, тот мужик даже тарелку вылизал… И вообще, я голоден. Ну, нервничает парнишка, с кем не бывает.

А нервный парнишка все не возвращался. Летиша тоже. Аттикус откинулся на спинку стула и потянулся. Чиркнув костяшками пальцев по стене, он заметил, что изнутри закусочная выкрашена той же побелкой, что и снаружи. Взглянул на потолок: доски свежие, некрашеные, а вот грубо обтесанные опоры, толстые, как телефонные столбы, тоже белые. Следом он посмотрел на пол: линолеум новый, но положен как-то наспех.

– Дядя… – позвал Аттикус.

– Мм?

– А помнишь, когда я был маленький, мы с тобой и отцом ездили в Вашингтон?

– Еще бы. Я тогда, между прочим, с Ипполитой познакомился. А чего это ты вдруг вспомнил?

Снова оглянувшись на стену, Аттикус повторил загадку, которую кто-то из них загадал в той давнишней поездке:

– Почему Белый дом – белый?

– Во время англо-американской войны тысяча восемьсот двенадцатого британские солдаты сожгли резиденцию президента. Позже, когда рабы восстанавливали ее, им пришлось выкрасить стены в белый, чтобы…