Взгляд Старика падает на один из многочисленных дисплеев на его письменном столе, и он начинает хихикать.

– Что вас так развеселило? – спрашивает Петер.

– Человек едва может вынести, если он видит, как другой смеется, а он не знает причины этого смеха, не так ли? Ты знаешь почему?

– Нет.

– Потому что если ты единственный, кто не смеется, возможно, это потому, что ты – шутка.

– Что? – изумляется Петер. – Я – шутка?

– На сей раз, нет, – отвечает Старик. – Ты слышал когда-нибудь о Рее Курцвайле?

– Это ваш приятель?

– Нет, нет. Его уже давно нет в живых. Небольшая шутка в себе, если тебе интересно.

Петер молча посмотрел на него.

– Он много писал о бессмертии благодаря технологии и хотел обрести его сам, – говорит Старик. – Но не получилось.

– Не входило ли это и в ваши планы?

– Да, но я, кажется, еще не умер? Во всяком случае, Курцвайль был автором и «футуристом». Он сказал несколько умных вещей, несколько глупых и множество действительно очень странных. Так что неудивительно, что Google нанял его на работу. Его самая знаменитая книга называлась: «Сингулярность рядом!».

– Что?

– Сингулярностью он называл то время в будущем, когда технологическое развитие настолько ускорится благодаря искусственному суперинтеллекту… Я уже как-то тебе об этом рассказывал, ты помнишь?

– Смутно.

– …что невозможно сделать сколько-нибудь значимый прогноз на последующий период времени. Потому что все изменится самым непостижимым образом. Ты понимаешь? Появление этой сингулярности переносилось ее пророками, в том числе и Курцвайлем, на будущее столь же часто, как и приход мессии.

– И в чем же состоит шутка?

– Шутка такова: чтобы постоянно не корригировать свои прогнозы, Международное общество по информационным технологиям, кстати, сокращенно IGIT (Gesellschaft für Informationstechnologie), предложило ввести новую гибкую единицу времени – курцвайль. И кульминационный момент в том, что сингулярность в будущем – это всегда ровно один курцвайль.

– Я не нахожу в этом ничего особенно смешного, – говорит Петер.

– Это из-за того, что я должен был объяснить тебе шутку, – говорит Старик. – Я считаю ее очень веселой.

– Вы сами выдумали эту шутку?

– К сожалению, нет. Ее только что выдала машина для шуток.

– Машина для шуток?

– Гм, гм. С чего начать? Ты знаешь, как работает машинное обучение? – спрашивает Старик. – Deep Learning (англ. – глубокое изучение) в частности?

– Так, в общих чертах.

– Если раньше нужно было чему-то обучить компьютер, скажем, французскому языку, то приходилось программировать его со всем запасом слов, и с грамматическими правилами, и, конечно, со всеми неправильными глаголами. Очень утомительный процесс. Любой старшеклассник может тебе это подтвердить. И тем не менее результаты были очень скромными.

– Как в старших классах вообще, – говорит Петер.

– Да, но если ты сегодня захочешь обучить компьютер французскому…

– …тогда ты просто дашь проглотить ему целую библиотеку французских текстов, включая их переводы, и скажешь: «Остальное ты узнаешь сам».

– Верно. И так они поступают в отношении всего. Если они объясняют машине, как выглядит кошка, то они не говорят: «Это животное, у него есть острые ушки, хвост, и у него всегда надменный взгляд». Нет. Они просто берут пару миллионов фотографий кошек…

– …благодаря социальным сетям в этом, к счастью, нет недостатка…

– …и они говорят: «Это кошки. Узнайте сами, что такое кошка».

– И что?

– В прежней жизни, – говорит Старик, – я был, как бы это сказать, комиком.

– Это кое-что объясняет.

– Многие из моих бывших коллег ушли в политику, потому что у этой профессии была плохая репутация. Во всяком случае, когда-то я пережил небольшой творческий кризис, так как условия стали такими абсурдными, что их едва ли можно было переоценить. В этой ситуации у меня появилась блестящая – как мне тогда казалось – идея соорудить машину для шуток. Я взял нейронную сеть и напичкал ее всеми шутками, которые только смог найти в Сети. Вскоре у меня была машина, которая сразу фиксировала, если попадалось что-то веселое. Но я хотел машину, которая сама выдумывала бы шутки. Конечно, не просто любые шутки, а отличные шутки. А теперь будет интересно.