В последующие дни, по утрам, ворона Аза неизменно встречала майора и „каталась“ на его плече до тыльной двери старого учебного корпуса. Получив в конце поездки ставший ритуальным сухарик, она бережно несла его в жилое гнездо и с наслаждением съедала. Ей почему-то казалось, что у этих сухариков совершенно необыкновенный, не похожий ни на что другое, какой-то домашний запах и вкус.

Месяц спустя, обнаружив, что, в течение рабочего дня, майор всё же иногда появляется на территории академии, Аза стала сопровождать его и днём.

Иногда она просто перелетала с одного дерева на другое, сопровождая своего нового друга вдоль пути его следования. Иногда – с гордым и независимым видом – ехала у него на плече. Её совершенно не смущал тот факт, что корочку в неурочное время она не получала. Аза знала, что корочки и прочая вкуснятина живут у людей в домах, и попадают в мусорные контейнеры только в исключительных случаях. Когда провинятся. К примеру – зачерствеют, или ненароком подцепят горькую чёрно-зелёную плесень.

Её майор был хорошим хозяином. Он строго следил за своими корочками, и они у него никогда ничем таким неприятным не болели.

Азе нравились их с майором отношения. К немалой радости его товарищей она даже научилась произносить своё имя:

– Кхаззза! – отрывисто и хрипло „пугала“ она слишком близко подходивших к нему офицеров, заявляя о неприкосновенности своих прав на его дружбу.

Как-то незаметно для себя самого майор привык ежемесячно менять истрёпанный птичьими лапками правый погон. Борясь с вытянутыми из куртки вороньими коготками зацепками, он стал носить с собой маленькие маникюрные ножнички.

Наступило лето.

Майор отправил свою семью на Украину. К тёще. Шла подготовка к сдаче сессии, и он стал просиживать в академии допоздна.

Аза даже заскучала без их, уже ставших привычными, ежедневных встреч и без неспешных прогулок на таком уютном плече.

Социализм – это учёт и контроль. А тёща – это гремучая смесь народного контроля и таможенного терминала в одном флаконе.

Тёща приехала к майору на третий, после отъезда семьи, день. Ранним утром. Она открыла дверь его комнаты изъятым у жены ключом и притаилась в засаде.

Придя в общежитие с соскучившейся птицей на плече, майор обнаружил в своей комнате совершенно досадное и абсолютно необъяснимое присутствие пожилой потной женщины.

– Привет, зятёк! – сказала пожилая потная женщина. – Не рад?

Судя по перекосившейся физиономии обозванного „зятьком“ майора, тот был не рад. Ворона сразу же почувствовала его изменившееся настроение и нахохлилась.

– А это что за страхолюдина на тебе сидит? – скривилась ответно тёща и, безо всякой логики, перешла к главному: – Ты, кстати, не хочешь „налить“ маме?.. За встречу?

Тёща любила выпить.

– Здравствуйте, Вера Тихоновна, – предельно исчерпывающе ответил майор на все её вопросы и проблемы, переобулся в тапки и двинулся к холодильнику.

– Кхаззза! – всё же представилась тёще ворона. Она была воспитанной птицей и понимала, что в гостях надо вести себя прилично.

Не обращая внимания на тёщу, майор прошёл к холодильнику, открыл его и достал тарелку с нарезанным кубиками сыром.

– Здесь будешь обедать, или домой понесёшь? – спросил он Азу.

– Ты что? Собрался эту погань кормить? – возмутилась тёща. – Возишься со всякой пернатой швалью, а у самого гости до сих пор не кормлены и не поены!

– Грррубо! – заметила ей ворона и, покосившись на сыр, решила: – Беррру!!!

– Вы, Вера Тихоновна, своей несдержанностью мне всех друзей распугаете! – отметил майор и, не торопясь, принялся скреплять кусочки сыра разломанной пополам спичкой.