Вот как после увиденного не плюнуть в рожу современным историкам, расписывающим поголовную нечистоплотность в Средневековье? Одно им счастье, что они в будущем, а я в прошлом.

Для меня приготовили большущий железный котел горячей воды и медный, поменьше, с холодной. Несколько грубых льняных простыней, плошку с густой, комковатой, едко пахнущей субстанцией неопределенного цвета и большой глиняный кувшин с жидкостью, пахнущей ромашкой. М-да, похоже, аналоги мыла и шампуня. Полный банный парадиз… в средневековом варианте, конечно. Да и ладно. На безрыбье… сами знаете, какую позицию примешь. Ничего. Выживу – будет средневековым неряхам революция в банном деле. Еще какая…

Вымылся до скрипа; субстанция, заменяющая мыло, мылилась плоховато, но отмывала, а вот аналог шампуня привел мои волосы в невообразимо пушистое состояние, куда там разным «Нифеям» и «Проктурам-Гемубелям» вместе взятым.

С бельишком повозился, конечно, подольше. Объемы несоизмеримо больше, чем у современного. Камиза вообще на сарафан в сборках похожа. Но справился. Одеваться в свою одежду не стал, не быстрое это дело, а накинул приготовленную мне сутану и влез в сандалии с деревянной подошвой. Тоже, к счастью, чистые.

Вот так… Теперь патлы остричь, тонзуру на макушке выбрить, и чем не бенедиктинец? Хотя нет. Категорично нет. Хрен вам, а не монастырь.

Никогда и ни за что… Не мое это. Даже в иезуиты, хотя они по своей деятельности моей натуре и поближе будут. Старик совсем, наверное, из ума выжил, такое мне предлагать. Хотя он предлагает искренне… Искренне заблуждаясь.

Не я стану контом д’Арманьяком, так им станет мой еще не родившийся братик. Вот что-то хочется верить, что мачеха носит мальчика. Уж он-то имеет все права. На худой конец дядюшку Шарля вызволю из Бастилии. А сам? Сам при них… Посмотрим. Вариантов море… Мое инцестное происхождение доказать документально надо. Я с матушкой еще не беседовал. Могла она теоретически согрешить? Могла… Да масса вариантов. Главное – загнать Паука куда подальше…

Нет! Никаких монастырей. Хрен вам всем.

Я еще средневековых девок не пробовал…

Всего четырех людишек извел…

Только в одном поединке поучаствовал…

Ни одной графини я еще не совратил, тем более – герцогини…

Вот так! Настроение если особо не поднялось, то сам я точно наполнился бодрой уверенностью.

Ну все, Паучок, кто не спрятался – я не виноват…

От избытка чувств смахнул эспадой пучок сушеной мяты, висевший на притолоке, и отнес белье Туку с приказанием высушить до утра или готовиться к взбучке.

Теперь можно опять с приором дискутировать.

Старик так и находился в моей комнате, на столе разместились новый кувшин с сидром и деревянная плошка с фруктами.

– Жан, у меня такое странное впечатление, что тебя подменили, – встретил меня проницательный бенедиктинец фразой, заставившей насторожиться.

– Почему, падре? – По спине прошел холодок…

Неужели все-таки прокололся?

– Не знаю… – Лицо старика выражало легкую растерянность. – Ты мне кажешься другим… Лучше, что ли. Или просто повзрослел?

– Потеряв отца, падре, сразу взрослеешь… – выдохнул я облегченно.

Пронесло…

– Ну да. – Старик согласно кивнул. – Испытания тебе выпали не из легких. Ничего, мальчик мой, все скоро закончится. Я смогу выхлопотать тебе сан в Италии… или даже при Ватикане. А пока переждешь время в монастыре.

– Падре… – я налил полную кружку сидра и ухватил прошлогоднюю грушу в плошке, – неужели вы меня так плохо знаете? Как вы могли подумать, что я соглашусь?

– Жан, это не шутки. Луи – очень мстительный человек, он не успокоится, пока не изведет последних людей из рода Арманьяк. Ты уже знаешь, что твой дядя Шарль в темнице, а де Немюра преследуют по пятам, и я уверен – скоро схватят и казнят. Жан, я не отговариваю тебя от мести. Но месть – это такое блюдо, которое подают холодным. Надо выиграть время.