Я записала адрес и номер телефона Василия Владимировича Космачева, а затем на всякий случай попросила координаты владельцев всех соседних дач.

– Да их вроде не было в тот день здесь, – заартачился сторож.

– Скажите, а Харламовы здесь зимой бывают?

– Раньше бывали – привозили покупателей круглый год, но по осени они все-таки продали дачу.

– Понятно. Еще меня интересуют хозяева вот этих четырех дач, – я поочередно показала рукой на каждую, – их имена и номера телефонов.

– Сейчас все устрою. Так, Кирилл, это снова я. Открывай журнал. – Петрович сказал сыну, какая именно информация нужна, а когда тот был готов ее диктовать, я попросила сторожа включить громкую связь и стала записывать данные в свой блокнот. – Все? Я больше вам не нужен?

– На данный момент – нет. Но если вдруг возникнет необходимость, я свяжусь с вами.

Петрович повесил ружье за спину и направился в глубь поселка. Когда он отошел от нас на приличное расстояние, Крайнов строго спросил:

– Татьяна Александровна, что за документ вы показали сторожу?

– Не важно, главное – он произвел на него должное впечатление, – попыталась я отболтаться.

– Значит, вы нарушили пломбу?

– Не уезжать же было обратно?

– Все равно, вам не следовало этого делать. Тем более, как я понимаю, никаких улик вы все равно в доме не нашли.

– Почему же? – Я загадочно улыбнулась. – Кое-что мне удалось обнаружить.

– И что это? Почему вы мне не показали вашу находку?

– Борис Федорович, это нечто нематериальное. Если так можно выразиться, я нашла версию, которую мне предстоит проверить в первую очередь.

– И вы не хотите поделиться ею со мной?

– На данном этапе – нет.

– Но я настаиваю! – Клиент повысил голос, и в следующий момент в его кармане зазвонил мобильник. – Алло! Да, Владимир Степанович, я вас слушаю… Я планировал еще на несколько дней задержаться в Тарасове. Вы же знаете, какие у меня обстоятельства… Да, понял. Постараюсь сегодня же выехать в Москву. Нет, самолетом быстрее не получится. Сегодня рейсов нет, а завтра может быть нелетная погода, а по железной дороге к началу рабочего дня точно успею. До свидания.

После этого разговора Крайнову было уже не до моей новой версии. Он закрыл входную дверь на ключ и направился к моему «Ситроену».

Почти до самого Тарасова мы ехали молча, а когда въехали в город, Борис Федорович попросил меня высадить его на Селекционной улице напротив цирка.

– Татьяна Александровна, вероятно, вы поняли, что я вынужден срочно вернуться в Москву. Надеюсь, мое отсутствие в Тарасове никак не отразится на качестве вашей работы. Будем поддерживать связь по телефону. Как только мне представится возможность, я снова приеду сюда. Скажите, у вас ко мне есть еще какие-то вопросы?

– Нет, мы вроде все с вами обсудили.

– А вот у меня есть к вам одна просьба… Я попросил бы вас не увлекаться в своей работе противозаконными методами и средствами. Все-таки, Татьяна Александровна, вам стоило сказать сторожу, что вы частный детектив. Не понимаю, почему вы этого не сделали. – Я опустила глазки, делая вид, что раскаиваюсь в своем необдуманном поступке. – Ладно, надеюсь, впредь вы будете благоразумнее. Что ж, я вынужден с вами попрощаться. Надо собирать чемодан.

– Удачной дороги! – пожелала я своему клиенту и поехала домой.

Мне не давала покоя дата выпуска, которую я прочитала на упаковке сока – 10 февраля сего года. Значит, сок туда привезли недавно, и вряд ли это сделала Аня в последний раз. Коробка была заставлена другой провизией, ее будто спрятали. Это мог сделать кто-то из супругов. Не исключено, что у Анны там были тайные свидания. Недаром сторожа не удивило, что ее машина стояла около дачи три дня. Возможно, такое случалось не раз. Среди виртуальных друзей Плотниковой я не нашла ни одного, которого можно было заподозрить в связи с этой очень красивой замужней женщиной. Ничего личного в постах и комментариях к ним не было.