– Это явно не немецкий и не английский языки, – задумчиво произнес Андрей.

– Ага, больше похоже на китайские или арабские символы, – подтвердил Петр Иванович, – стой! А это что?

Свердлов указал пальцем на один из углов звезды. В этом месте отчетливо виделись размазанные пятна бурого цвета.

– Кровь, похоже, – Симонов снял фуражку.

– Кажется, мы опоздали, – отметил старший напарник, – что у тебя с остальными помещениями?

– Заперты наглухо. Словно двери – это единое монолитное целое со стенами.

– Нужно тут все перевернуть вверх дном, обыскать и вскрыть чертовы двери! – решительно воскликнул сержант.

Начался тщательный последовательный обыск помещения. Кровать, простыни, матрас, подушки – в них не найдено ничего. Телевизор, граммофон… А вот в его рупоре оказалась припрятана связка старых ключей.

– Нашел ключи! – поделился находкой Андрей.

– Отлично, Симонов! Складывай на стол все полезное, что найдешь.

Оглядев комнату, Симонов обратил внимание на кресло, которое они пока еще не осматривали. Попытка подвинуть предмет мебели с места не увенчалось успехом.

– Сержант, не поможешь подвинуть, а то я каши мало ел, – беспомощно корячился около кресла Андрей.

– Хрена себе! Как влитое! – пришедший на помощь напарник тоже не справился, – И… холодное. Надо его вскрыть.

Увиденное не оставило равнодушным обоих служителей закона. Под снятым мягким сиденьем красовалась дробилка. Такую обычно используют для переработки камней в горнодобывающей промышленности. Но здесь она была как бы в миниатюре. Но самое жуткое, что на мощных ножах устройства была кровь и намотанный на лезвие клок длинных светлых волос.

– Твою ж мать! Это точно не сон? Иваныч, ты раньше с таким сталкивался?

– Нет, такого я не видел. Больные твари…

– Там дна невидно! – глядя сквозь ножи дробилки, сказал изумленно Симонов. – Под полом, похоже, погреб. Понятно, почему так тянет холодом. Но мы ведь на третьем этаже. Бред…

– Мне все это вообще нравится все меньше. Чуйка моя просто беситься. Неладное тут твориться. Такого быть не должно в принципе.

– Туда должен быть какой-то проход, – у Андрея не на шутку разыгралось любопытство, – Иваныч, смотри-ка внимательно – что-то запуталось в волосах.

Андрей протянул правую руку к механизму и осторожно ковырнул слипшиеся от крови клочки волос. В них он нащупал что-то твердое. Подцепив пальцем, милиционер достал пионерскую звёздочку. Вытаскивая атрибут советского школьника, Симонов качнул вал машины. Внезапно механизм пришел в движение. С легким хрустом адская машина быстро набирала обороты.

Милиционер среагировал моментально и одернул руку. Но через мгновение его кисть охватила невыносимая боль. На правой руке отсутствовали 2 пальца. Андрей взвыл от боли и упал навзничь. Кровь текла маленькими струйками по полу.

– Андрюха! Держись, черт бы побрал всю эту канитель! Не теряй сознание! Сейчас что-нибудь придумаю, – сержант, несколько раз поскользнувшись и размазав кровь напарника по полу там, где была вычерчена звезда, метнулся к кровати, схватил с нее простынь и на бегу начал рвать на лоскуты.

– Эх, Симонов, теперь ты фрезеровщик-третьеразрядник, – с нервной усмешкой Свердлов начал перевязывать изуродованную кисть молодого подчиненного.

Боль в руке Андрея пульсировала и разливалась до плеча. Дрожь в ногах от шока не давала почувствовать опору, кровавая пелена повисла перед глазами. Симонов на короткие мгновения проваливался в беспамятство и возвращался обратно, выныривая из небытия на зов Петра Ивановича. А потом черный вихрь снова подхватывал его, пытаясь унести в глубины подсознания, далеко за пределы этого мира.