– Какая именно информация вам нужна?

– Все, что вы сможете узнать.

– Мне кажется, у преподавателей вы могли бы узнать больше…

– Меня интересует всесторонняя информация, в том числе какие-то мелочи, которые могут заприметить только студенты. Хобби, увлечения, характер, страхи, любовь и дружба, сильные и слабые стороны в учёбе, что известно о родне, чем занимались в свободное время и прочее. Любые мелочи, даже те, что кажутся незначительными. Меня не покидает ощущение, что я что-то упускаю, но не могу понять, что. Составьте мне краткий отчет максимум к понедельнику.

Я кивнула. Не так уж и сложно. Придется, конечно, повозиться, собирая всю информацию, но не думаю, что у меня возникнут с этим проблемы.

– Позвольте спросить… Это как-то связано с исключением Кайла и Родригеса из академии?

Эрик посмотрел на меня очень задумчиво и внимательно.

– Вы же догадываетесь, что их не исключили, не так ли?

– Так это не слухи? Ребята пропали? – нахмурилась я.

Кажется, мои догадки оказались верны.

Эрик медленно кивнул, помолчал какое-то время, потом добавил:

– Эти двое стали последней каплей, которую ректор скрыть уже не смог, как бы ни пытался. У него под носом пропадают студенты, а он до сих пор не привлёк к расследованию агентов Главного Штаба, немыслимо! Что ж, дотянул до того, что разбираться отправили меня, сам виноват. Я перетрясу всю академию, но найду причину бед и самих студентов отыщу.

Я понимающе хмыкнула. Почему-то даже не возникло сомнений в том, что уж этот ревизор добьется чего угодно при желании. И, изо всех сил стараясь смотреть только в глаза профессора, осторожно спросила:

– У вас есть предположение, куда именно они пропали?

– Есть. Но я поделюсь с вами позже своими соображениями. Для начала мне хотелось бы послушать ваши выводы, когда вы соберете информацию по пропавшим студентам. Прошу вас, действуйте на всякий случай осторожно и никому не заявляйте прямо о том, для чего вам нужна эта информация.

Он что-то еще говорил, но смысл слов стал от меня утекать по мере сползания взгляда с льдисто-серых глаз ниже.

Нет, ну невозможно красивый всё-таки. Считаю, что таких преподавателей надо запрещать законом! Пусть лучше будут дряхлые старички и старые грымзы, ими хотя бы любоваться не хочется.

И как он еще не замёрз?..

Интересно, а с какой скоростью я буду лететь прочь из академии, если сейчас протяну руку и коснусь его торса?..

– Профессор… Не могли бы вы…

– Да?

– Одеться. Вам же холодно, наверно.

– Благодарю за заботу, но мне вполне тепло.

Да что ж он такой непонятливый?!

– И все же вам бы одеться. Понимаете, я…

– Да? – с придыханием произнес профессор, делая шаг ко мне.

Да отойди ты от меня, исчадие Ада!!

Или наоборот – подойди? Я не определилась…

Быстро облизнула губы и выпалила:

– Я прекрасная юная дева, не привыкшая видеть обнаженные торсы мужчин. Вы меня смущаете своим видом.

– Ах вот оно что, – Эрик расплылся в широкой улыбке. – Видите ли, меня это не волнует. Прекрасные юные девы, которые учатся на факультете боевиков в академии, специализирующейся на темной магии, должны уметь действовать в любых условиях, даже если противник полностью обнажен. И раз вас это так задевает, я подумаю о том, чтобы иногда проводить практические занятия исключительно в таком облике, без верхней одежды. Будем вышибать клин клином.

Я нервно сглотнула, обуреваемая противоречивыми эмоциями.

Честно скажу, меня немного пугал этот ревизор. Его аура, его волшебная сила и явно пробивной характер вводили в ступор и заставляли беспрекословно слушаться. В одном только взгляде этих льдисто-серых глаз было столько силы, что хотелось вжать голову в плечи и забиться куда-нибудь в уголочек – так, на всякий случай, от греха подальше. Но в то же время…