Кайн тем временем забавно покраснел до самых кончиков своих ушей, прикрыл ладонями сверкающую филейную часть и чуть ли не бегом бросился прочь из зала. В спину ему летели смешки инквизиторов, уже напрочь забывших про окончание церемонии, завершающую речь к которой все еще продолжал бубнить с трибуны седовласый маг. Внимание на него уже не обращали даже стажеры, но инквизитора это не особо смущало, он размеренно заканчивал свою речь, как ему было положено по уставу.

— И поделом ему, — услышала я перешептывающихся рядом мужчин с длинными темными волосами. — Уж не знаю, кто так подшутить решил, но я бы этому человеку руку пожал! Этому заносчивому Кайну давно следовало надрать зад...

— А ему его не только надрали, но и немножко выдрали, прямо с клочком ткани, — ехидным тоном произнес второй мужчина.

Инквизиторы хохотнули и, шутя и переговариваясь, последовали к выходу из зала.

О, а, кажется, Кайна тут не особо любили. Интересненько.

И да, согласна — поделом!

Кайн и сам пару раз пытался унизить меня при старших коллегах. Те не одобряли и не поддерживали Кайна в его скользких репликах, но мне все равно было очень неприятно слышать такое, да еще от вроде как родного брата. Самого старшего, эдакого ходячего примера для подражания, я так им восхищалась в детстве, так мечтала стать хоть немного похожей на него...

И вот сейчас этот так называемый «пример для подражания» попал в щекотливую и весьма унизительную для него ситуацию. Красота-а-а.

Мне нравится, можно повторить?

— Твой сверчок размножаться, случаем, не собирается? — тихонько спросила я у Вивьен. — А то я бы одного себе такого шалунишку прихватила... Незаменимый помощник в хозяйстве будет.

Вивьен задумчиво потерла подбородок.

— Э-э-э... Я даже не знаю, какого он пола... И как это узнать в его случае, он же магически выведенный... Хм...

Она обратилась к своему сверчку, снова с удобством устроившемуся у нее на плече:

— Слушай, а ты вообще размножаться умеешь?

Сверчок издал возмущенный стрекочущий звук и пощелкал в воздухе клешнями. Как мне показалось — довольно грозно.

— Хм-м-м... Вот сегодня как раз займемся проверкой тогда, — уверенно протянула Вивьен. — Не знаю пока, насколько сложно может быть... А что, если... Надо бы попробовать... Да, точно! Прямо сейчас и проверю!

Глаза ее при этом засверкали так, как начинали сиять всегда в моменты, когда на горизонте начинала маячить сложная или вообще неразрешимая проблема по лекарской части.

Я хмыкнула, оценив запал подруги. А вот боевой сверчок не особо оценил, судя по участившимся гневным пощелкиваниям. Впрочем, может, ему даже понравится процесс, кто знает?

Подруга извинилась за спешку и, чрезвычайно воодушевленная новой идеей, ускакала вперед, а я подхватила со стула свою сумку и тоже направилась к выходу. Мельком заприметила в сумке всю документацию по айлиархскому делу, уменьшенную магическим способом так, чтобы папка занимала в моей сумочке очень мало места, буквально со спичечный коробок. И сложено всё было аккуратно в прозрачный пакетик, на который, судя по моим ощущениям от вибраций магии, был наложен целый букет отталкивающих чужое внимание чар. Что ж, надеюсь, эти чары действовали вообще на всех посторонних, в том числе на Эрика. И что чары продержатся нужное мне время.

Поискала взглядом Эрика и убедилась в том, что его вниманием все еще полностью завладел Паул. Более того, Эрик перешел к более активным действиям, подошел к моему куратору и сейчас что-то выговаривал ему по поводу его якобы некомпетентной работы с документацией касательно стажеров. Наверняка подошел под выдуманным на ходу предлогом, Эрик умел на ходу придумывать повод придраться к любому человеку, в его таланте по этой части я не сомневалась. Педанты, они такие, всегда найдут чужие недоработки. По части педантичности хуже Эрика никого в инквизиции не было. А, ну вот разве что его Наставник Ильфорте Брандт был аналогичным перфекционистом и тоже всегда придирался к мелочам. Что сказать: яблоко от яблоньки... Каков учитель, таков и ученик.