Эрик улыбнулся. Он продолжал скользить подушечками пальцев по моей шее, спускаясь на ключицы и ниже… Настойчиво развел в стороны мои скрещенные на груди руки.

Чувствовала себя очень беззащитной, под столь пристальным взглядом Эрика мне было немного не по себе. Он любовался так открыто, и взгляд его был такой недвусмысленно порочный, что я смутилась, жутко захотелось хотя бы свет приглушить.

Когда Эрик был настойчиво страстным, мне некогда было думать о смущении, потому что Эрик фактически сминал меня своей энергетикой, оставляя между нами только горячие вздохи и стоны. А вот в моменты такого его настроения, когда он был нетороплив и изучал каждый сантиметр моего тела жгучим взглядом, становилось неловко и инстинктивно хотелось прикрыться.

Наверное, когда-нибудь это стеснение уйдет, а пока что я все-таки не привыкла к такому пристальному вниманию.

– На тебя многие парни и мужчины в инквизиции так смотрят… В их взглядах так и читается похоть и желание обладать такой девушкой, как ты, – негромко произнес Эрик, невесомо поглаживая подушечками пальцев мигом затвердевшие соски. – Ты так прекрасна, так хороша собой – невозможно не любоваться… Хоть паранджу на тебя надевай или в логово свое прячь навеки и никому не показывай…

– Драконье логово? – усмехнулась я.

– Демоническое, – выдохнул Эрик мне в губы за мгновенье до того, как накрыть их поцелуем.

Это был такой глубокий неспешный поцелуй, полный самых разных эмоций. Нежный, но одновременно – властный, как будто четко дающий понять, кто здесь хозяин положения.

Я, собственно, и не сопротивлялась, раскрываясь ласкам Эрика, позволяя ему вести в поцелуе, углублять его так, что дыхание перехватывало, а внутри живота томительно потяжелело.

Хотела было обвить руками шею Эрика, но он перехватил руки и завел их мне за спину, четко давая понять, что ведет в ласках сейчас он, и мне касаться его нельзя. Что ж, нельзя так нельзя.

Эрик вообще очень любил во всем чувствовать себя хозяином положения, проявлялось это и в его желании контролировать каждое мое действие, когда он хочет поласкать сам и насладиться моей реакцией тела на каждое его прикосновение.

В такие моменты он еще любил чем-то связывать, сковывать мне руки, но сейчас просто завел их мне за спину и удерживал одной рукой, пока пальцами другой подергивал соски. Нежные и невесомые ласки груди быстро перемежались с быстрыми подергиваниями и легкими покручиваниями, от которых в какой-то момент стало уже сложно оставаться спокойной и безмятежной. Какое, к Маргсу, спокойствие, когда горячие губы покрывают грудь совсем не детскими поцелуями?

– Эрик… – выдохнула я, сама толком не зная, что именно собиралась сказать.

Наверное, хотела попросить отпустить мои руки, дать возможность обнять в ответ, потому что было очень сложно вот так стоять, изнывать от всё возрастающего желания и не иметь возможности хотя бы провести ногтями по затылку Эрика, не говоря уже о чем-то большем.

А еще на нем было слишком много одежды. Рубашка, жилет, камзол, брюки… В то время как я стояла перед ним полностью обнаженная и трепетала от каждого прикосновения.

Наверняка Эрику нравился такой контраст и моя полная беззащитность перед ним, а вот мне ужасно хотелось тоже коснуться обнаженной спины Эрика.

Думать становилось всё тяжелее, потому что горячий язык творил с моей грудью что-то невообразимое. Возбуждение достигло уже такого пика, что отчаянно хотелось большего, но Эрик продолжал распалять меня до такого состояния, когда я совсем размякну в его руках. Получалось это у него распрекрасно, потому что я уже забыла и про всякое смущение, и про яркий свет в душевой – остались только острые ощущения и невыносимое желание длить и углублять это наслаждение… Во всех смыслах углублять.