– …неужели не привиделось?

– Да нет же, все так и было. – Спаска тоже улыбалась, и Крапа не мог не чувствовать ее радости, не понимать ее. Да и сам, глядя на улыбку Желтого Линя, растрогался едва не до слез.

Будь парень сейчас здоров, карьера при Государе была бы ему обеспечена, лучшего начала и придумать нельзя… Но Крапа не обольщался: если все пойдет хорошо, кости срастутся не раньше чем через год, и еще неизвестно, сможет ли Желтый Линь ходить и двигать руками.

Если бы он управлял миром, в нем бы не было Храма… Он так сказал… И теперь, когда Государь собирается сделать то, чего ему так хотелось, разве что-нибудь убедит Желтого Линя в том, что это неправильно?

Если рухнет свод, что станет с шансонеткой из ресторана в Славлене? Такая простая история любви… Мелодия снова закружилась в голове – и теперь была окрашена совсем другим смыслом. Да, рано или поздно свод все равно рухнет, но вдруг это произойдет неожиданно для всех? И Йока Йелен не сможет прорвать границу миров? Речь не идет о том, чтобы предотвратить катастрофу, – лишь предупредить о ней. Впрочем, если Йока Йелен не прорвет границу миров, предупреждать о ней бессмысленно – Внерубежье убьет всех. И тогда Исподнему миру тоже придет конец – не сразу, но придет… Даже если рухнет Храм, останутся Надзирающие, имеющие физиологическую потребность отдавать энергию в Верхний мир.

И тогда Крапа вспомнил: судья Йелен. Неподкупный депутат Верхней палаты, оболганный, униженный, но не отказавшийся от своих принципов. В отличие от Хладана, его заботит будущее простых людей Обитаемого мира.

Поздним вечером, сидя в столовой с книгой за чашкой кофе, Крапа прислушался непроизвольно к тихому голосу девочки, не отходившей от Желтого Линя ни на шаг, – дверь в гостевую комнату была приоткрыта, потому что открывать окно Спаска боялась.

– А я вот вам сказку расскажу, раз вам не спится.

– Расскажи, – тихо ответил Желтый Линь.

– Только вы не смейтесь. Я про вас сказку расскажу, можно? Я ее давно сочинила, еще в замке.

Наверное, он кивнул, а Крапа подумал вдруг, что Спаска – дочь сказочника и могла унаследовать от отца способности к сочинительству. Крапа с улыбкой достал из внутреннего кармана самописку и открыл книгу на последних пустых страницах. Он, конечно, знал стенографию, но пожалел, что записывать придется самому, без помощи самого лучшего секретаря Млчаны…

Однажды хозяин хрустального дворца сильно осердился на Волче-сын-Славича за то, что тот не захотел уйти на покой и поселиться в хрустальном дворце, хотя хозяин отдавал за него дочь. Волче очень любил дочь хозяина, но знал, что кроме него никто не сможет защитить границы. «Тогда убирайся и не смей тут появляться, – сказал хозяин. – Раз война тебе дороже моей дочери, вот и воюй, а о ней забудь». Волче сел на коня, кликнул свое войско и умчался прочь. Хозяин подумал и решил отдать дочь замуж за кого-нибудь другого. Он объявил по всем землям, что тот, кто совершит самый героический подвиг, возьмет в жены его дочь.

Первым прибыл царевич из рода Белого Оленя. Он привез с собой много золота, а ради подвига убил на охоте огромного вепря. Он был жутко красивый, весь в белом. Хозяин велел ему обождать других женихов.

Вторым был царевич из рода Красного Медведя, у него было только серебро, но подвиг его понравился хозяину больше: он сразился с быком и победил. Он был не очень красивый, но сильный и здоровый.

Больше царевичей пока не приезжало, а все остальные женихи совершали какие-то мелкие подвиги. А пока все ждали новых женихов, в хрустальный дворец проник злой дух и украл дочь хозяина. И хозяин дворца решил: пусть Белый Олень и Красный Медведь отправляются на поиски его дочери, кто ее спасет, тот на ней и женится.