– Мне вовсе не хочется пить с тобой кофе.

Нет, Йера не заметил перемен в доме, не почувствовал, что ситуация изменилась. Он лишь продолжал ломать из себя гордеца, невинно пострадавшего за свои принципы.

– Я тоже предпочел бы более подходящую мне компанию. Но я пришел, Йера, и этот разговор тебе гораздо нужней, чем мне.

– Впусти его, Йера Йелен, – вдруг раздался голос с лестницы. – Очень хочется, чтобы он ответил за свои последние слова.

Йера похолодел и медленно оглянулся, тогда и Инда увидел оборотня – тот спускался по ступенькам, обнимая за плечо Йоку, оба они были одеты в богатые плащи с меховой оторочкой – по моде аристократов Исподнего мира.

– Выдумать предлог, чтобы проникнуть в дом, несложно, – невозмутимо продолжал сказочник, в то время как Йера остолбенело смотрел на появившуюся парочку. – А вот выполнить обещанное… Итак, Инда, завтра все газеты должны принести извинения честнейшему человеку Йере Йелену и сделать его героем дня. Я правильно тебя понял? И что ты хочешь взамен? Ты же не от широты души бросаешься столь привлекательными предложениями.

– Отчего же? – улыбнулся Инда. – Я вполне бескорыстен. Мне не безразлично будущее семьи Йеленов. Впрочем, газеты могут писать что угодно, доктор Чаян вряд ли обратит на них внимание, когда Йера расскажет, что к нему в дом явился бог Исподнего мира в опереточном наряде.

– Не вижу в моем наряде ничего опереточного, нормальный летний плащ; замечу, из дорогой вощеной замши, тонкой и почти невесомой. Он стоил мне три золотых лота. И мех не какого-то там болотного бобра, сиречь крысы, а самой настоящей ласки. Не думаю, что в Славленском театре оперетты есть хоть что-то похожее по качеству и стоимости.

Йера продолжал стоять истуканом, загораживая проход.

– Вряд ли доктор Чаян это оценит… – сказал Инда и боком протиснулся в гостиную.

– Йока! Йока! – раздался голос из столовой, и вскоре показался старый дворецкий Йеленов. – Мальчик наш дорогой! Ты дома!

Парень посмотрел в его сторону и тут же отвел взгляд, стесняясь появившихся на глазах слез.

– Дома, дома. И очень хочет есть, – ответил за Йоку оборотень.

Дворецкий обнял мальчишку, нисколько не обращая внимания на его странную одежду, и тут наконец очнулся Йера.

– Йока… Откуда ты? Как ты вошел? Дверь через кухню заперта…

– Ах, господин Йелен, какая разница! – всплеснул руками дворецкий. – Вы слышали? Мальчик хочет есть. Сейчас, у меня как раз готов завтрак.

– Что у тебя с головой? Зачем повязка? – бормотал Йера.

– Кстати, я бы рекомендовал пригласить доктора, – язвительно вставил оборотень. – У Йоки Йелена сломан ушной хрящ, и было бы неплохо заполучить на этот счет какую-нибудь официальную бумажку, потому что эту травму ему нанесли в Брезенской колонии…

– Не думаю, что из этого что-нибудь выйдет, – ответил ему Инда. – Никто не видел, как Йока получил эту травму. Вполне возможно, он подрался с кем-нибудь уже после побега из колонии.

– Да, конечно… Я дам телеграмму доктору… – растерянно сказал Йера. – Но, в самом деле, откуда эта одежда?

Суета, во время которой Йока не сказал ни слова, продолжалась еще с четверть часа. Инда никак не мог понять его молчания, пока не догадался: он хочет что-то сказать отцу, но не знает, как его назвать… Ведь это их первая встреча с тех пор, как мальчишка узнал о своем усыновлении.

Конечно, Инда предпочел бы поговорить с оборотнем наедине. Ну или хотя бы в отсутствие Йеры. Но в конечном итоге решил, что Йера, во-первых, ничего не поймет, а во-вторых, если и попытается с кем-то об этом заговорить, то ему все равно никто не поверит.

В отличие от темноватой гостиной, в столовой было светло и солнечно. И хотя Инду на завтрак никто так и не пригласил, он все равно сел за стол вместе со всеми. Завтрак был скромным, домашним – яйца всмятку, гречка с жареными колбасками, кипяченое молоко с гренками. Йока накинулся на еду, и Инда хорошо его понял: после пресной пищи Исподнего мира нормальный славленский завтрак ему самому показался верхом кулинарного искусства. Даже повара Явлена, признанные мастера своего дела, никогда не пользовались сковородками – их просто не было в кухонном обиходе. Чаще всего еду варили или парили, иногда тушили, редко запекали и еще реже жарили на открытом огне. А Инде в каждом блюде мерещился запах торфяных катышей, которыми там топили печи.