– Я считаю, что мои избиратели… – начал Йера, но Пущен скроил такую физиономию, что пришлось замолчать.

– Я не отказываюсь от этого дела. Оно кажется мне любопытным, потому что Югра Горен, по-видимому, был весьма неглупым человеком. Но мне нужно решить с вами другой вопрос. Вмешательство в дела децемвирата не регламентировано никакими правовыми актами – только неписаными законами. Ни вы, ни я не совершаем противоправных действий, а потому у меня развязаны руки. Но для расследования мне нужно допросить младшего Горена, и совсем не так, как это делают в полиции. А потому клиника доктора Грачена – неудачное для этого место. Вам решать, как лучше поступить: вы можете вытащить Горена из клиники при помощи адвокатов, законным путем. Но это займет не менее месяца. Дело ваше, я-то как раз никуда не тороплюсь.

Пущен замолчал, снова глядя в потолок, – на лице его было столь брезгливое выражение, словно он хотел задавить жабу и собирался с силами.

– А есть другой путь? – Йера не выдержал паузы.

Пущен кашлянул и оторвал взгляд от потолка.

– Можно забрать его оттуда безо всяких адвокатов. Выкрасть, попросту говоря. За ваш счет, разумеется.

Йера ужаснулся. Ему не приходилось так грубо нарушать закон…

– А уже потом пусть адвокаты доказывают, что хотят. А если не докажут – вернете Горена в клинику. – Пущен зевнул.

– Но… тогда его будут искать. Сбежавший из клиники сумасшедший, с клеймом «опасен» – такого никто просто так не оставит. Значит, поместить его в частную клинику не получится…

– Да ладно вам, судья, – проворчал детектив. – Чего вы испугались? Конечно, у меня в кармане нет частных психиатрических клиник, неизвестных властям. Но маленький загородный домик с нанятым врачом и сиделкой, думаю, вполне подойдет.

В полуподвал здания администрации вела узкая каменная лестница со стертыми от времени ступенями. Один чудотвор шел впереди, другой – сзади Йоки. И пол в длинном коридоре тоже был каменным – из больших квадратных плит, гладких, словно паркет, натертый мастикой.

– Стой, – скомандовал чудотвор, шедший сзади. – Руки за голову, лицом к стене.

Йока повиновался нарочно медленно – в школе подобная бравада ценилась другими ребятами. Раз уж ты вынужден выполнять приказание, то делай это с достоинством. Но в школе Йока знал, чем ему это грозит (ничем), а тут… Он не хотел признаться самому себе, что ему страшно. Гораздо страшней, чем когда-то на уроке истории, где он тщетно пытался понять, почему его пугает голос Важана. Здесь пугало все – и так же безотчетно. До дрожи в коленях.

Чудотвор открыл дверь в глубине каменной ниши – в подвале были очень толстые стены. Сначала в дверь прошел один чудотвор, и затем второй скомандовал:

– Два шага вправо и вперед.

Йока мельком прочитал табличку на двери: «Душевая». В узком полутемном помещении с десятком душевых кабинок сильно пахло хлорной известью и дешевым мылом, каким у Йоки дома мыли посуду.

– Раздевайся, – велел чудотвор.

Это было неприятно – раздеваться у них на глазах. Нет, Йока не был чересчур стыдливым, в школе мальчики тоже вместе принимали душ после занятий фехтованием или борьбой. Он не сразу понял, что боится остаться нагишом, – словно это делало его более уязвимым.

Вода была холодной, но не ледяной – видимо, нагревалась солнцем. Холодной воды Йока тоже не боялся, он привык обливаться из ведра в любую погоду, но через минуту зуб не попадал на зуб: одно дело обливаться, и совсем другое – долго стоять под брызжущей струйкой. Йока быстро позабыл о гордой медлительности – холодно. Мыло действительно было дешевым и пахло еще отвратительней, чем то, что использовали в хозяйстве, но чудотворы велели вымыть голову – волосы спутались и тоже начали отвратительно вонять.