Вся следующая неделя до самого вечера пятницы была занята уроками – но Йока чувствовал усталость только от практических занятий с Важаном. Остальные же науки служили ему надежным прикрытием от размышлений о самом себе – и он грыз их с остервенением, как никогда прежде. Да и учителя к этому располагали. Даже математик перестал вызывать раздражение, стоило только попытаться доказать свою состоятельность в его предмете. Важан оказался прав – за полторы недели Йока узнал больше, чем за прошедший год.

Вечером в пятницу, как всегда, Йока с Костой и Змаем «занимались» на спортивной площадке. Ничего общего с уроками обучение кулачному бою не имело: они просто резвились – возились, дрались, бегали друг за другом. Разве что изредка Змай показывал что-нибудь интересное. Тогда-то Коста и спросил:

– А завтра ночью ты поедешь с нами в лес?

Несмотря на то что он был старше Йоки на год, он все равно смотрел на него снизу вверх, с неприкрытым восхищением.

– Я не знаю. Важан, по-моему, опять собирается со мной заниматься, он что-то говорил про ночь с субботы на воскресенье.

– Да он, наверное, про лес и говорил. Последнее воскресенье мая – змеиный праздник. Важан не может туда не пойти.

– Змеиный праздник? – переспросил Змай.

– Да, у нас в это время просыпаются змеи, земля становится теплой. Можно начинать купаться – вода не такая ледяная. Хотя я уже почти месяц купаюсь, и ничего.

– Тогда и я пойду, – сказал Змай. – Посмотрю, как мрачуны купаются. Там хорошенькие мрачуньи будут?

– Конечно приходи! Ни тебя, ни Йоку ведь еще никто не видел!

В саду, который начинался сразу за площадкой, цвели яблони – бело-розовые лепестки уже начали опадать, устилая выложенные камнем дорожки и зеленую траву. Коста ушел перед закатом – его позвал дядька, – а Змай и Йока еще продолжали возиться на мягкой, усыпанной лепестками траве. Конечно, Йока видел, что Змай ему поддается, но от этого было только веселей.

– А ты можешь превратиться в любую змею, какую захочешь? – спрашивал Йока, стараясь уклониться от удара, – Змай учил уклоняться от ударов, а не парировать их.

– В любую, – коротко отвечал Змай.

– А в удава можешь?

– Могу.

– Давай ты превратишься в удава, а я с тобой сражусь!

– Нет, Йока Йелен. Маленького удава ты, чего доброго, задушишь. А большой, чего доброго, задушит тебя.

– Ну Змай! Это же здорово! – Йока снова пригнулся, выходя из-под удара.

– Ничего здорового в этом нет. Я серьезно. Змея – существо безмозглое. Я не хочу напугать тебя до икоты. – Несильный, казалось бы, толчок в грудь опрокинул Йоку на траву, и Змай тут же взгромоздился сверху, одной рукой прижимая Йоку к земле – за шею.

Йока молотил его руку кулаками (потому что не дотягивался даже до плеча), пытался пнуть ногой, извивался и хохотал, но высвободиться не мог. Он не сразу увидел Важана, стоявшего на краю спортивной площадки и наблюдавшего за их возней, – Змай заметил его первым.

– Профессор, ты так на нас смотришь, как будто чем-то удивлен, – сказал Змай с усмешкой, но Йоку не выпустил. У Йоки же от хохота слезы выступили на глазах – настолько положение казалось ему забавным и неправильным.

– Я в первый раз увидел, как Йелен смеется, – изрек Важан.

– Это странно, профессор, потому как дети должны смеяться. – Змай наконец сделал вид, что Йока сам освободился из захвата, но обмануть Йоку было трудно.

– Ты поддался мне нарочно! – возмущенно закричал тот, все еще смеясь.

– Ничего подобного, – ответил Змай, поднимаясь. – Ты превзойдешь меня в искусстве единоборства очень быстро. Не правда ли, профессор, приятно иметь дело с учеником, который превзойдет учителя?