Голос Кирилла низкий, хриплый, местами срывается. Мысль о том, как в чреве Дарси растёт ребёнок, завела его до предела. Он из тех редких мужчин, кто с раннего возраста мечтает о семье. Под громкое «да-да-да» он вошёл в Дарси и ускоряющимися толчками подвёл её к черте. Они сорвались вместе, мечтая о будущем.

– Давно не было такого сильного оргазма! – прошептал Кирилл, потираясь щекой о грудь Дарси.

– У меня тоже.

– Когда твоя следующая противозачаточная инъекция?

– Скоро.

– Не ходи на неё, ладно?

– М-м-м…

Это не обещание. Сначала разговор с отцом, а потом остальное. Дарси важно его одобрение. Отец ни разу её не предал. Кто-то скажет, что у них странные отношения, потому что Дарси всегда жила отдельно и не стала частью его новой семьи. Но жить в одном доме не значит любить или знать друг друга. А они любят. Дарси живёт в коконе отцовской любви. Да, она в чём-то наивная, хрупкая, как оранжерейный цветок. Она окружена детьми, да и сама ребёнок в душе, но…

Дарси любит отца.

Кирилл приподнялся на локтях.

– Только не говори, что ты и контрацепцию обсуждаешь с отцом!

– Конечно же нет!

Что есть маленькая ложь в больших отношениях?

Ещё в школьные годы отец решил вопрос контрацепции, отправив Дарси к гинекологу. Подруги завидовали, считая её отца крутым и прогрессивным.

– Это будет первый внук или внучка твоего отца. Он должен обрадоваться! – Кирилл пытался растопить неуверенность Дарси.

Отец должен обрадоваться. Должен. Он наверняка обрадуется. Скорее всего. Возможно.

– Да, конечно.

– Давай так: в субботу ты скажешь о помолвке отцу, а я маме. Она будет в восторге, наверняка захочет отпраздновать. – Кирилл склонился ближе, проводя ладонью по бедру Дарси, и она моментально отозвалась на ласку.

Кирилл замечательный, ей очень повезло.

В субботу она скажет об этом папе.

Дарси нервничала в ожидании дверного звонка. У отца есть ключи, но он никогда ими не пользуется. Предпочитает, чтобы Дарси сама открыла дверь и обняла его. Это их традиция.

11:01

Отец никогда не опаздывает. За двадцать лет он пропустил всего несколько суббот, и то по очень весомым причинам.

Услышав шум лифта, Дарси щёлкнула замком и бросилась отцу на шею. Улыбаясь, он скинул пахнущую морозом куртку. Дарси помогла ему снять ботинки, и он добродушно рассмеялся, глядя на неё свысока.

– Считаешь меня стариком, да?

Максиму Николаевичу Архипову почти шестьдесят, но ему не дашь больше сорока, да и то из-за седины. Мускулистое тело без лишнего жира, волевое гордое лицо – весь его облик излучает силу, а для Дарси – любовь.

Она не так уж наивна, не считает отца безгрешным. Во-первых, безгрешных людей не бывает. Во-вторых, чтобы выжить и преуспеть в современном мире, нужны алмазные яйца и стальные нервы. Но Дарси ещё в юности приняла решение любить отца таким, какой есть, с грехами и непростым характером. Потому что он – всё, что у неё было. И потому что быть любимой так сильно, как любит её отец, – это ответственность.

Дарси никогда не боялась отца, но сейчас, уткнувшись носом в его пахнущий морозом свитер, она нервничает. Отец желает ей счастья, но в его представлении счастье – это свобода, путешествия, гулянки и никаких обязательств. Но не может же он всерьёз думать, что Дарси откажется от любви из-за его странных взглядов на жизнь?

Отец медлил в прихожей.

– Папуль, у тебя всё хорошо?

– Конечно! Сделаешь мне кофе?

Они всегда начинают с кофе и делятся новостями. Потом едут в город. Каждую субботу у них разная программа – выставки, концерты, прогулки в парках, обед в любимых ресторанах.

А потом отец возвращается к своей семье.