4. Если общения с нашей иерархией Вы прерывать не намерены, то какими каноническими основаниями Вы оправдываете свое начинание и какой канонически бесспорный источник Ваших полномочий Вы можете указать, – чтобы… Православная Русская Иерархия могла сохранить с Вами общение, а верные чада св. нашей Церкви могли бы безопасно за Вами последовать»[22].

Архиеп. Григорий пояснил в ответном письме, что напечатанное в «Известиях» соответствует действительности, что никакой особой религиозной группы, отдельной от Православной Церкви, члены Малого Совета Епископов не создают, но митрополита Сергия Заместителем Патриаршего Местоблюстителя не признают, поскольку он получил власть по единоличному письму. Начинание же свое архиепископ оправдывал тем, что де «попечение о Церкви Божией, по слову Божию и по св. преданию церковному лежит вообще на всех и на каждом в отдельности епископе». В этом же письме архиеп. Григорий просил митр. Сергия присоединиться к ВВЦС[23].

Не ограничившись письменным ответом, возглавитель раскола направил в Нижний Новгород еп. Дамиана – будто бы уточнить, действительно ли митр. Петр передал свои права митр. Сергию, а на деле – попытаться убедить последнего войти в состав Совета. Дождавшись возвращения своего посланца, архиеп. Григорий 27 января телеграфировал Заместителю Патриаршего Местоблюстителя:

«Уверившись через епископа Дамиана в наличии возложения на Вас Митрополитом Петром исполнения обязанностей Местоблюстителя, испросив Вам разрешения выезда, братски просим Вас пожаловать в Москву в ВВЦС для всестороннего выяснения вопросов положения церковных дел».

Словом, григориане не теряли надежды склонить митр. Сергия на свою сторону. Но они глубоко ошибались. Получив письмо и телеграмму, тот понял, что самочинная группа вовсе не намерена оставить свои антиканонические деяния. Тогда, собрав епископов, прибывших на хиротонию в Нижний Новгород (а не единолично, как это старались представить григориане), и обсудив с ними позицию оппозиционеров, первоиерарх принял решение лишить кафедр всех участвовавших в совещании архиереев и запретить их в священнослужении. При этом он указал главному инициатору незаконного дела, что Церковь повелевает, согласно II правилу Антиохийского Собора, «не только запретить, но и лишить сана тех, кто помимо первого епископа и всех епископов ее обратится с церковным делом к гражданской власти», как это сделал архиеп. Григорий, подав заявление о регистрации ВВЦС для управления Русской Церковью без ведома и согласия предстоятеля этой Церкви и ее иерархии.

Известие о запрещении явилось неожиданным ударом для оппозиционеров. И хотя они оспаривали его между собой и называли недействительным, все же оно имело силу канонического действия и ставило под вопрос все решения самочинного Совета. Все это хорошо понимали григориане, и потому они решили срочно изменить курс политики и обратиться за утверждением своих прав к митр. Петру, мнение которого до тех пор они принципиально игнорировали.

Это решение исходило не от сознания своей неправоты, оно являлось скорее тактическим ходом. Оказавшись под запрещением, они могли либо подчиниться постановлению высшей церковной власти, либо стать в открытую оппозицию против Заместителя Патриаршего Местоблюстителя. Но подчиниться – означало бы, что они собственными руками должны разрушить то здание, которое они с таким усердием возводили, а стать в оппозицию было слишком рискованным шагом, грозящим, к тому же, потерей своих потенциальных последователей. Им нужен был иной исход, который, с одной стороны, сделал бы запрещение недействительным, а с другой – придал бы их начинанию законную силу. Поэтому они и решили прибегнуть к митр. Петру с ходатайством о передаче церковного управления образованному ими ВВЦС.