Тело непроизвольно рвануло вперед, понимая, что шанс спастись ускользает.

– Живее! Живее, жуки навозные! – зарычал он, толкая впереди себя копошащихся людей. – Жить не хотите, мать вашу?!

Короткая площадка и плотное скопление панических тел у поднимающегося затвора.

– Шевелите булками, ничтожное подобие человечества! – рычал бритоголовый бородатый байкер, напирая.

Люди запрыгивали на полуметровой толщины гермозатвор, на другой стороне их принимали, оттаскивая. Молодая женщина повисла, карабкаясь, не в силах подтянуть свое тело. Рядом с ней пожилой мужик в домашней майке и трико, также завис.

Мотор пробился к затвору и одним движением обеих рук запихнул наверх и женщину и мужика. Затем запрыгнул сам, подтянувшись и неожиданно ударившись головой о полукруглый свод прохода, но его кто-то ухватил с воплем паники за кожаную штанину. Спиной он уже ощущал округлый изгиб потолка, который смыкался будто ножницы, приближаясь к его ногам.

«Не успел…» – мелькнула ужасающая мысль, в мгновение ока, представив, как защитная преграда ломает его тело, вминая в нишу затвора.

Руку дернуло вместе с воротом куртки и правой ногой. Мотор на кого-то рухнул, придавив своим ста тридцати килограммовым телом.

– Ай! – только и услышал он женский писк.

– Спаситель хренов! – гаркнул ему в ухо Череп.

Станцию прорезал визг.

Мотор поднялся и помог встать на ноги тем, кого придавил: молодой женщине и пожилому мужчине. Рядом стоял его кореш по прозвищу Череп. Такой же выбритый наголо с густой щетиной на подбородке байкер, зло глянул на тех, кому Мотор помог забраться на поднимающуюся металлическую стену затвора.

Сам же Череп отпихнул худосочного хлыща с частично татуированным лицом в безвкусной одежде и быстро перемахнул через затвор, после чего увидел, как эта девка с мужиком в трико, ухватились за его кореша, помогая тому пролезть. Череп молниеносно скакнул им на помощь и одним движением все втроем вырвали Мотора из лап страшной смерти.

– Благодарю! – кивнул Мотор всем троим, и глянул на упершийся в потолок затвор, тут же поняв женскую реакцию, внутренне похолодев.

Белый свод прохода на платформу окрасился кровью в месте смыкания. По затвору струились багровые нити, а торчавшая рука подрагивала. Вся эта картина сопровождалась женским воем. В этот момент пол под ногами резко содрогнулся, повалив всех, и станция окунулась во мрак.

С такими объемами документов по разработкам компании, в которой он работал, Николай и не мечтал справиться за день, поэтому в очередной раз остался в офисе на ночь.

Начальник отдела был недоволен, но закрывал глаза на ночную доработку, так как усердные молодые сотрудники компании не требовали прибавки к зарплате. Конечно Николай был не на столько молод, как половина его коллег, ему в этом году исполнилось тридцать лет, но и не чувствовал себя сильно уж взрослым.

Ночная работа случалась не только у него. Также другие сотрудники, то и дело задерживались, после чего утром не выспавшиеся с красными глазами встречали коллег.

От прокатившего по пустующей высотке неожиданного сигнала тревоги, Николай вздрогнул и вначале даже запаниковал. Его сознание очень медленно выходило из полудремотного состояния уставшего человека. Он не понимал, что происходит, но все же «проникся» к металлическому голосу.

– Внимание! Это не учебная тревога! Всем спуститься в бомбоубежище!

«Что делать?!» – взгляд заметался по пустующему, погруженному во мрак, офису. Освещение имелось только за его столом и над выходом в коридор к лифтам. Белые ночи города затеняли стекла небоскреба.

Николай подбежал к раскрытому окну в межстенной галерее и уставился с высоты шестьдесят третьего этажа на ревущий сиренами город, который на глазах начинал просыпаться, цепной реакцией вспыхивая окнами домов. Хаотичные мысли ему вдруг напомнили о башнях-близнецах в Нью-Йорке и о парашюте.