Поэтому два борта псковского полка военно-транспортной авиации и группа наземного технического обслуживания в составе четырех человек во главе с майором Саликовым Константином Петровичем летели в Москву для погрузки гуманитарки. Затем дозаправки в Риге, Кефлавике (Исландия), Гандере (Канада), остановка на сутки в Гаване и, наконец, столица Перу – Лима.

Биография у Майора Саликова, тридцати шести лет отроду, старшего инженера полка по радио, можно сказать обычная, ничем особо не выдающаяся. Если заглянуть в документы – родился, учился, женился. Все сухо, просто, лаконично. Но вот за рамками личного дела жизнь преподносила сюрпризы и выбрасывала такие коленца, что без помощи Ангела-хранителя тут точно не обошлось. В самые опасные или переломные моменты он подставлял крылатое плечо или подсказывал верные решения.

Так было в детстве, когда его спасла от волков совершенно случайно найденная и отреставрированная им сабля, и в летном училище, где он учился на штурмана. Непонятно почему, во время одного из тренировочных полетов, он сел на катапультируемое кресло с которого можно было легко дотянуться до тумблеров отключения автопилота, что предотвратило серьезную катастрофу. В Молдавии на учениях, при взлете на ТУ-4 с восемнадцатью тоннами высокооктанового бензина в крыльях, на высоте сто метров отказал один из двигателей. На трех двигателях этот тип самолетов лететь не мог, командир корабля пытался планировать, но машина катастрофически быстро теряла высоту. Впереди – обрыв и река Прут, с таким количеством топлива в крыльях шансов ни у кого не было. Недлинная жизнь тогда еще лейтенанта Саликова перед глазами пробежать не успела. В мозгу пульсировала только одна мысль: «Жаль, что не узнаю, кто будет у меня: мальчик или девочка». Самолет стремительно снижался, Константин уже разглядел ковыль, стелющийся по земле. До роковой встречи с землей оставалось метров пятнадцать. И вдруг неожиданно заработал четвертый двигатель. Обрыв перед рекой спас самолет, дав ему просесть, фатально не встретиться с землей. И, чуть ли не чиркнув пузом по воде, он стал набирать высоту.

Вот тогда появилась первая седина. Комиссия, разбиравшая отказ двигателя, не нашла ничего, что могло бы спровоцировать его остановку. Супруга узнала об этом случае уже после того, как появилась на свет их первая дочка. Он-то молчал о произошедшем, но «добрые» люди донесли. Жена, умница и красавица стала потихоньку «пилить»: «Уходи да уходи с летной работы». И, кстати, перестала подсмеиваться над его «капризом» – не есть крылья у приготовленной птицы. Этот «главный летчицкий секрет» ему, еще мальчишке, доверил друг и по совместительству директор Керченской школы, где он учился, ветеран войны, военный летчик. Связав свою жизнь с небом, Константин Саликов строго придерживался этого правила, хоть и выглядело оно ребячеством. А может, жена и права, и нужно подумать о переходе на землю, но так не хочется расставаться с небом. Однако «шея» очень уверенно крутила «головой» и добилась того, что муж подал документы на поступление в Высшее военно-инженерное училище, приравненное по уровню к Военной Академии. Удача, или фарт, или ангел-хранитель помогли Константину и при сдаче вступительных экзаменов.

На тот момент он служил в группе советских войск в Германской Демократической Республике. Хрущев уже объявил о сокращении армии, что послужило еще одним аргументом в пользу Академии, да и годы поджимали. Возрастной ценз для поступления ограничивался двадцатью восемью годами. Старшему лейтенанту Саликову было уже двадцать семь с хвостиком. Готовиться к экзаменам он стал очень усердно, понимал – это его последний шанс получить высшее инженерное образование. Конкурс серьезный – тридцать девять человек на четыре места. Три экзамена по точным наукам сдал на четверки, сочинение тоже написал на «хорошо», оставался самый тяжелый экзамен (кто бы мог подумать!) – немецкий язык. Выездная комиссия в составе трех человек восседала в Ленинской комнате. Принимала экзамен молодая, очень симпатичная женщина годов тридцати пяти. Двое ее коллег, мужчины-офицеры сидели справа и слева от нее. Красивая экзаменаторша придала куража старлею. Он вспомнил все, что только смог про столицу ГДР – Берлин, а вот грамматика – это просто черная дыра. Немецкие управляемые глаголы! А что есть неуправляемые глаголы? Отвечая, он видел, как округляются глаза у офицеров, а красивая женщина улыбалась.