Дни отпуска и отдыха брата пролетели очень быстро. А нам, детям, еще хотелось побыть всем вместе на лесной полянке Шувалова, походить с Борисом в магазин на гору за конфетами «ирисками» к тете Тане из сельпо. Все когда-то кончается, только детство не воспринимает это как закон жизни. Нам всегда казалось, что хорошее в детстве не кончается, а живет постоянно в наших душах, сердцах. Безжалостное колесо времени подошло и к нашему дому. В один из дней второй половине августа, мы всей семьей провожали гостей из далекого города Львова. Как потом оказалось, это была наша последняя встреча с Лидой и нашей красивой девочкой-племянницей Маринкой. Шел 1960-й год. В конце этого года брат написал маме в письме, что Алида не хочет жить в военном гарнизоне Львова, выражает желание поехать в Москву, пожить там у своей родной тети, та не против. Переписка с Борисом стала затихать, мама сильно разволновалась, не находила себе места для успокоения. Её волнение передалось и нам, детям. Родители никак не могли повлиять на решение Алиды. Вскоре Борис сообщает, что он выходит в отставку и едет жить к старшему брату Дмитрию в город Ставрополь. Все, военная «карьера» брата бесславно закончилась, начинаются его гражданские мытарства по налаживанию новой, неведомой жизни. Мама разрывалась в догадках – как это так, сын едет в одну сторону, а Алида в другую. Через год, зимой 1962 года, без предварительного сообщения к нам в Заводоуспенку приезжает Борис, без всяких вещей – в демисезонном пальто, костюме и, с легкой поклажей, маленького чемоданчика. С порога ничего не объясняет родителям. Мама засуетилась на кухне собирать обед, в тайне от нас вытирала слезы, отец хмуро разгадывает выражение лица блудного сына. Мы старались не попадаться на глаза нашему брату, догадывались, что в этот раз он не привез нам никаких гостинцев. И последующие дни жизни с нами, мы ничего доброго от него не получали. Сели все вместе дружно обедать, приехал и брат Герман с работы, узнав, что дома находится средний брат, с которым он вместе рос в Сибири. В ходе обеда взрослые разговорили Бориса, заставили рассказать, что случилось в его семье. За рюмкой водки он выложил всю подноготную последних лет жизни с Алидой. Ей нравилась столичная жизнь и никакая другая. А раз так, то Борис ей не попутчик в такой жизни – он просто не в состоянии устроиться в столице работать и получить квартиру. Алида подала на развод. После суда он собрал вещички и поехал к нам, на Урал. На третий день после приезда, брату удалось устроиться на нашу бумажную фабрику в конструкторское бюро, на должность техника-конструктора. Со скрипом стал привыкать к трудовой жизни одинокого мужчины. Увлекся фотографией, много снимал нашу красивую природу и нас в ней.

В лесу на Заборской стороне пруда, заготавливаем березовый сок. Борис с племянником Сережей. 1965 г.

С наступлением весны ходили с ним в лес на подсочку березового сока. Пока набирались соком наши баночки, разводили костер, пекли картошку, жарили сальце с луком. Это занятие нас радовало с середины апреля и до первых дней мая. Сокодвижение прекращалось, мы начинали заготовку метел на летний период. В неделю Троицы заготавливали березовые веники для баньки. Одним словом Борис находил домашнюю полезную работу, увлекал и нас, подрастающих ребятишек. Но самым увлекательным занятием с середины лета начиналась пора сенокоса. Борис научился отбивать косы на чугунной бабке, менял и подгонял косьё, регулировал крепление ручек, готовил главное орудие труда к предстоящей поре сенокоса. Наступает долгожданный день отъезда в березовые колки на сенокос. Наш покос находился по дороге на деревню Цепошниково. Примерно по средине этой дороги сворачивали и углублялись в лес. Отъезжали ранним утром, часов около пяти, чтобы успеть до жары накосить травы как можно больше. А мы, дети, проходили вдали от косцов, убирали из травы большие ветки берез, набросанные ветром с высоких деревьев. К зениту восходящего солнца косьба прекращалась, мама кормила наемных рабочих обедом, затем они отдыхали до полной просушки сена. К вечеру заскирдовали множество копенок, готовых для погрузки и вывозки домой, на сеновал. Такая работа продолжалась дня два, три пока не накосится два больших воза грузовой машины. Такого количества сена нам хватало на зиму нашей коровке Майке и подрастающему бычку Мишке.