Когда явились приглашенные, хозяин дома и гостья встали перед ними и попросили засвидетельствовать их союз перед Создателями. Говорил, естественно, только Стик. Ната лишь утвердительно кивала, крепко держась за его предплечье, будто боясь, что у нее могут забрать любимого.

***

Теперь Ната жила в доме охотника на правах хозяйки, и все ненужные пересуды, к радости старшины, смолкли. Однако через год сельчанки вновь зашушукались, обсуждая то бесплодность немой девушки, то мужскую неполноценность Стика. Охотника и самого тяготило отсутствие в доме детей. Когда в его жизни появилась женщина, в нем вновь возродились угасшие было мечты о полноценной семье с маленькими детишками, из которых он воспитает достойных продолжателей рода. Но прошел год, а Ната так и не понесла. Пересилив стеснение, охотник даже обратился к Хааму. Тот, обследовав обоих, только пожал плечами, сославшись на волю Создателей.

Прошел еще один год, заставивший окончательно угаснуть надежду. Несмотря на это, Стик продолжал испытывать к Нате самые глубокие и нежные чувства, и девушка отвечала ему тем же.

И, наконец, благодать Создателей снизошла на них.

Удача в тот день сопутствовала стору с самого утра. Совсем недалеко от селения ему удалось убить довольно крупного змея. Разделав и сдав мясо и шкуру в лавку толстого Гоата, Стик раньше обычного вернулся домой. Там его встретила необычайно веселая супруга. Лицо ее буквально лучилось светлой радостью.

Подойдя к мужу, она прижалась к нему спиной, взяла его ладони и прислонила к своему животу. После чего подняла кверху счастливое личико, вопросительно глядя ему в глаза, мол, все ли он понял?

Радости стора не было предела. Она буквально разрывала его. Казалось, бешено бьющееся сердце вот-вот выскочит из груди и, воспарив над миром, превратится в самую яркую звезду на небосводе, делящую радость счастливого Стика со всеми, взглянувшими на нее.

Когда, спустя еще год, Ната родила сына, счастливый отец отправился на Священный Остров и привез семя зуха. На кожуре семени было написано имя «Леег».

Прошло пятнадцать лет, и из посаженного семени вырос огромный плод. Пока внутренняя мякоть плода не затвердела, молодому стору предстояло вырубить в нем собственный дом и отвезти извлеченное изнутри семя обратно на Священный Остров.

Стик хорошо обучил сына владеть топорами, как и любым другим оружием. В селении никто из сверстников Леега не мог так ловко метать топоры и дротики сразу из четырех рук, отправляя каждый снаряд в центр отдельной мишени. Да и среди взрослых таким искусством владел только Стик, некогда оттачивавший его в многолетних военных походах.

Теперь, обняв любимую супругу, отец с гордостью наблюдал как ловко, в четыре руки, отпрыск вырубает дверной проем своего будущего жилища.

Ровно через седмицу весь поселок собрался посмотреть на небывалое чудо – Леег достал из центра своего зуха сразу два семени. Никто ранее даже не слышал о таком. Старый Вуул поведал, что очень давно был случай, когда из одного семени выросли два сросшихся плода. Но чтобы в одном зухе находили два семени, такого не помнил даже он.

Рыжая Фиика вдруг предположила, что это какой-то нехороший знак. Старшина тут же велел ей замолчать, обозвав глупой самкой чика.

Хаам, пресекая пересуды и беспочвенные предположения, заявил, что жрецы Священного Острова наверняка объяснят этот феномен. Однако он уверен, что никакой беды рождение двух семян предрекать не может. Скорее наоборот. Вот если бы в плоде не оказалось ни одного семени…

***

Светило уже наполовину скрылось под кронами деревьев. Они сидели на крыльце, обнявшись и глядя на возвышающийся невдалеке дом уже взрослого сына, мечтали о том, что пройдет совсем немного времени и в этом доме зазвучат звонкие детские голоса. Стик говорил Нате, как он будет баловать внучат, приносить им из леса сладкие плоды, как сделает им деревянные топорики, чтобы те привыкали чувствовать себя воинами. Ната время от времени прикрывала его рот ладошкой и жестами выражала предположение, что у них могут появиться не внуки, а внучки, и тогда она научит их, как правильно держать в узде грубых мужчин, вроде ее любимого Стика.