С улицы донеслись голоса, и Дженнсен поняла, что пришел Себастьян с хозяином конюшни, оба притащили седла.

Они положили свою ношу на загородку стойла Бетти. Коза все еще побаивалась Себастьяна и беспокойно отступила на несколько шагов назад.

– Простите, помешал встрече подруг, – сказал хозяин, указывая на козу.

– Спасибо за заботу! – Дженнсен почесала у Бетти за ухом.

– Невелика забота. Ночь-то еще не кончилась, – мужчина переводил взгляд с Себастьяна на Дженнсен. – Почему вы собрались ехать ночью? И зачем вам покупать лошадей? Особенно в такой час…

Дженнсен похолодела. Она не ожидала, что ей придется отвечать на вопросы, и не приготовила заранее ответы.

– Это из-за моей матери, – спокойно ответил Себастьян. Его взгляд подтверждал сказанное. – Мы получили известие, что она тяжело заболела. Я не уверен, что мы успеем. И я не прощу себе, если… Нет, я думаю, мы приедем вовремя. Иначе и быть не может.

Подозрительное выражение на лице мужчины исчезло. Дженнсен поразилась, насколько убедителен был Себастьян. Она попыталась повторить его уверенный взгляд.

– Понимаю, сынок. Извини, не знал. Чем я могу тебе помочь?

– Каких лошадей вы можете нам продать?

Мужчина поскреб небритый подбородок:

– Козу оставите?

Себастьяново «да» и «нет» Дженнсен прозвучали одновременно.

Хозяин удивленно переводил взгляд своих больших темных глаз с одного на другую.

– Бетти нас не задержит, – сказала Дженнсен. – Она не будет отставать.

Себастьян моментально сориентировался:

– Я думаю, коза пойдет с нами.

С разочарованным видом хозяин показал на лошадь, которую Дженнсен чесала за ухом.

– Расти уже познакомилась с вашей козой. Продам ее, она не хуже других. Ты высокая, она тебе подойдет.

Дженнсен кивнула в ответ. Бетти, будто понимая, о чем идет речь, проблеяла свое слово.

– У меня есть сильный гнедой конь, как раз для твоего веса. Хочу предложить его тебе вместе с Расти.

– Почему ее зовут Расти[1]? – спросил Дженнсен.

– Здесь сейчас темно и плохо видно, но она целиком рыжая, с белым пятном на лбу.

Расти кивнула Бетти. Коза ответила ей, лизнув в морду, на что лошадь мягко фыркнула.

– Значит, Расти, – сказал Себастьян. – А другая?

Конюх почесал щетину и кивнул головой в знак согласия:

– Пойду приведу Пита.

Когда они вернулись, Пит приветственно обнюхал плечо Расти. Дженнсен это понравилось. В ситуации, когда опасность крадется по пятам, она совсем не хотела, чтобы ко всем прочим испытаниям добавилось еще одно – скакать на лошадях, враждебно настроенных друг к другу.

Все правильно: два человека торопятся по делам. Ведь при смерти мать…

К тому же скачка на лошади с закрытыми попоной коленями обещала быть более комфортной, чем путешествие пешком. На лошади будет тепло, и ночь пройдет более сносно. Для Бетти, привыкшей постоянно отвлекаться по сторонам – естественно, на все съестное, – у них была приготовлена длинная веревка.

Дженнсен не знала, сколько Себастьян заплатил за лошадей и упряжь, да это и не волновало ее. Это были деньги убийц, и ей хотелось от них отделаться. Единственное, что имело для нее значение – быстрее уехать.

Хозяин конюшни придержал тяжелую дверь, и они выехали в холод ночи. Лошади, обрадованные возможностью поразмяться, несмотря на позднее время, энергично двинулись по улице. Повернув голову, Расти удостоверилась, что Бетти бодро трусит за ними по обочине.

Прошло немного времени, и они оставили позади последний городской дом. Редкие облака ползли по небу, то и дело загораживая восходящий месяц, однако он светил достаточно ярко, чтобы превратить покрытую снегом дорогу в шелковую ленту, скользящую меж темных деревьев.