Зубами Себастьян снял с ножа кусок рыбы. Чтобы остудить, погонял воздух между зубами. Прожевав рыбу, взмахнул лезвием ножа:

– Сколько времени вы находитесь здесь, в глухом лесу? Без людей, без новостей… Очень давно, я полагаю. Тогда ясно, почему вы не знаете, что с некоторых пор барьер снят.

Мать с дочерью восприняли эту ошеломляющую новость, в которую трудно было поверить, молча. И так же молча начали представлять открывающиеся перед ними возможности. Впервые за всю жизнь побег стал казаться Дженнсен приемлемым. Невыполнимая мечта всей их жизни вдруг оказалась на расстоянии одного путешествия. Раньше они странствовали, чтобы спрятаться. Теперь, казалось, в этих странствиях, наконец, будет поставлена точка.

– Себастьян, – сказала мать. – Почему вы помогли сегодня Дженнсен?

– Я люблю помогать людям. Ей нужна была помощь. Я понял, насколько она напугана, хотя солдат и был мертв. – Странник улыбнулся Дженнсен. – Она очень мила. Я хотел ей помочь. А кроме того, – добавил он, – я не очень жалую д’харианских солдат.

Хозяйка жестом указала на миску с рыбой. Приподняв миску, гость подцепил ножом еще один кусок.

– Госпожа Дженнсен, я ведь очень скоро засну. Почему бы вам просто не сказать, что у вас на уме?

– За нами охотятся д’харианские солдаты.

– Почему?

– Эта история заняла бы целую ночь. В зависимости от того, чем эта ночь закончится, вы сможете, вероятно, услышать суть, но сейчас важно одно: нас преследуют. И больше Дженнсен, чем меня. Если солдаты поймают нас, она будет убита.

Хозяйки вымолвила последнюю фразу легко и просто.

Однако Себастьян подумал, что теперь убить Дженнсен будет совсем не просто. И тому, кто попытается, наградой станет смерть.

Он взглянул на девушку:

– Мне бы это едва ли пришлось по вкусу.

– Ну, значит, у всех нас вкусы совпадают, – тихо проговорила мать.

– Вот почему вы так дружны, и у вас всегда при себе ножи…

– Именно, – сказала мать.

– Я не совсем понимаю… – Себастьян вновь взглянул на Дженнсен. – Вы опасаетесь, что солдаты найдут вас. Но д’харианские солдаты – не такая уж редкость. Я видел, как вы были сегодня напуганы. Почему именно этот солдат напугал вас так сильно?

Дженнсен положила в костер толстую ветку, радуясь тому, что разговор ведет мать. Бетти заблеяла, требуя морковки или хотя бы чуточку внимания. Курицы ворчливо квохтали из-за света и шума.

– Дженнсен, – сказала мать. – Покажи Себастьяну бумажку, которую ты нашла у погибшего солдата.

Ошеломленная Дженнсен дождалась, пока мать не посмотрела в ее сторону. Они обменялись взглядами, и дочь поняла, что мать намерена использовать шанс, но для этого надо рассказать страннику хоть что-нибудь.

Тогда девушка вытащила смятый лист бумаги из кармана и протянула его Себастьяну:

– Я нашла его у д’харианского солдата. – У нее перехватило дыхание от воспоминания о жутком мертвеце. – Буквально за секунду перед тем, как вы появились.

Себастьян развернул листок, расправив его между большим и указательным пальцами, настороженно взглянул на обеих женщин. Потом повернул бумагу к огню, чтобы разглядеть написанные на ней слова.

– Дженнсен Линди, – сказал он, прочитав записку. – Я не понял. Кто такая Дженнсен Линди?

– Я, – сказала Дженнсен. – По крайней мере какое-то время была.

– Какое-то время? Не понимаю.

– Так меня звали, – пояснила Дженнсен. – Этим именем я пользовалась несколько лет назад, когда мы жили далеко на севере. Мы часто переезжали, чтобы нас не могли схватить. И каждый раз меняли имена, чтобы сложнее было напасть на наш след.

– Значит… Даггет тоже не подлинное имя?

– Нет.

– Ну и какова же тогда ваша настоящая фамилия?