Только потом понимаю, что он не просто издевается. Ещё и забавляется. Вон как довольно улыбается. Впрочем, на меня всё ещё не смотрит, лишь прямо перед собой.

— Ну, если самые очевидные варианты отпадают, — вздыхает он напоказ удручённо. — В чём тогда твоя проблема?

Вот же…

Приставучий!

— С отчимом поссорилась. Психанула, — бурчу, повторно отворачиваясь.

Ну его!

Впрочем…

— Где пикап? — вспоминаю о машине.

Сегодняшним днём на автомобиль уже разослали ориентировки, благодаря старшему брату школьной подруги. Но пока никакого результата это не принесло. К тому же, статистика по удачному поиску машин — довольно печальна в нашей стране. Да и хотелось бы найти машину не только побыстрее, но и наверняка. Пока отчим не просёк. Не то меня ждут громадные проблемы. Тот же Смоленский — покажется лишь лёгким недоразумением. И, кстати, о нём…

— У меня, — сообщает он с самым беззаботным видом.

Честно?

Ни разу не удивлена!

— Что, за его возвращение я тебе тоже что-то должна? — вздыхаю понуро.

Ответ ведь и сама знаю. То и подтверждается в следующую секунду.

— Не то, чтобы должна, но… верну, как придёт время. И если посчитаю, что оно того стоит, — оправдывает все мои ожидания Тимур.

Гад, в общем!

Самый настоящий.

— Это называется хищением. И попахивает шантажом, — проговариваю уже вслух, не скрывая мрачности.

— Ага, — не отрицает бессовестный. — А то, что сделала ты — порчей чужого имущества и попыткой убийства. Но я же не жалуюсь, — отзывается флегматично брюнет.

И как с ним после этого разговаривать?

А никак…

Вот и не разговариваю.

Умолкаю вплоть до момента, пока “McLaren” ни сворачивает в один из узеньких, скудно освещённых переулков. В конце дороги — тупик. И проржавелый забор из металлического профлиста. На воротах нет замка, только цепью перемотано, так что, когда Тимур выходит из машины и открывает их, они расходятся в стороны с жутким скрежетом. Двор невысокого двухэтажного здания тоже не освещён. Но в свете фар удаётся различить две здоровенные кучи песка и повсюду валяющуюся битую плитку. Не единой души вокруг.

Автомобиль так и остаётся у ворот, на территорию сомнительного предназначения не въезжает. Сам Смоленский возвращается обратно к машине и “галантно” открывает мне дверь, жестом приглашая выйти наружу. Не отказываюсь.

— Слушай, а у тебя хоть раз девушка была? — срывается с моих уст в полнейшем сомнении, пока я оглядываюсь.

Зарабатываю довольно красноречивый взгляд.

— Я имею в виду отношения, — поясняю поспешно. — Настоящие. Ну, знаешь там, цветочки, конфетки, прогулки за ручку, пожелания спокойной ночи, кофе по утрам в постель и совместные пикники на выходных...

Мужчина слегка прищуривается, призадумавшись. И явно о чём-то своём.

— Нет, а что? — выдаёт в итоге.

Что-что…

— Оно и заметно. Романтика — точно не твоё, — усмехаюсь, прежде чем направиться вперёд.

И самой интересно становится, что за глушь, в которую он меня снова привёз… Свет вспыхнувших прожекторов — слишком неожиданный и яркий, ослепляет. Я зажмуриваюсь, прежде чем оглядеться вновь. Нет, снаружи всё выглядит точно так, как определяю поначалу. А вот внутри, как только передо мной открывается дверь из пластика и стекла: огромное единое пространство, похоже на какой-нибудь старый цех. Несущие опоры из бетонных столбов определённо нуждаются в ремонте, хотя цементная стяжка под ногами явно довольно свежая. Почти идеально ровная даже. Противоположная от входа стена завешана матовой плёнкой, поэтому едва ли удаётся в достаточной степени различить, что за ней находится. Но, кажется, окна. Витражные, высокие, от пола, почти до самого потолка.