Таким образом, «начало», положенное сестрой Тувалкаина – Ноэмой, в допотопное время означало отступление от нравственного закона адамовой веры и явилось духовно-нравственной апостасией, а «концом» этого процесса явилось системное повреждение природы человека: дух поработился плоти, высшие ценности были девальвированы, а низшие влечения плоти – поставлены в центр человеческой жизни. Между «началом» и «концом» пролегла детерминирующая закономерность, приведя к системной – многомерной деградации. Этим и обусловлен был гнев Божий, это и послужило причиной всемирного потопа. Но история этим не закончилась: после потопа вторично сработал закон многомерной духовной причинности.

Дело в том, что наряду с данным законом существует метаисторический закон двоичности в духовной, исторической и культурной жизни человечества. Дважды Небо нисходит на Землю: первое и второе пришествие Иисуса Христа. История повторяется дважды, двоична парадигма культуры (высокая и низкая, духовная и плотская, христианская и антихристианская). Двуприродно устроен человек, имея духовное и телесное начало. В человечестве реализовалось две генерации: до потопа – после потопа. Двум генерациям человечества соответствуют две истории, но так, что все тенденции, проявленные в первой истории, воспроизводятся во второй. Как достижения, так и неудачи первой истории не исчезают, а развиваются во второй – послепотопной истории. В чем смысл второй истории? Смысл в том, что во второй истории, во втором человечестве еще сильнее развивается как добро, так и зло, которые по необходимости, с силой духовного закона поляризуются. В итоге кристаллизуется лучшая часть человечества, способная к новому духовному выбору и достигает спасения – это сонм святых. Во второй – послепотопной истории происходит поляризация религии, поляризация культур, поляризация народов.

Возвращаясь к закону «начала и конца», применительно к нравственной апостасии «дщерий человеческих» под началом Ноэмы и, анализируя вышеприведенные оценки развития храмовой проституции и оргических культов, мы видим вторичный цикл закона «начала и конца». На этот раз дело закончилось более дикими и страшными результатами – во всем мире возникло поклонение бесам, блудослужение и сексуальная теургия, в которой постыдно-низшему присваиваются сакрально-высшие значения и смыслы. Известно: зло развивается быстрее добра, если бы Бог не разделил человечество на два потока, то никто бы не спасся. Первое человечество ведало добро и зло, но не знало всей силы и последствий зла. Второе человечество, за счет первого обрело опыт преодоления малого зла, но познав великие последствия глубинного злобытия, было вынуждено сделать критический духовный поворот и осуществило его. В этом смысл духовного закона двоичности.

Итак, адамова – истинная вера была изначальной и ветвь ее исповедников не прерывалась. Идолопоклонство – это ответвление, отпадение от веры отцов и, как следует из Писания, его последователи уже не именовались сынами Божьими. Время зарождения апостасии нельзя отнести ко временам Каина. Он совершил смертный грех, но это еще не отступление от Бога потому, что нет человека без греха и всегда есть путь возвращения через покаяние. Время, когда начался апостасийный процесс, т. е. латентное и потенциальное язычество очевидно относится ко временам Ламеха (9 поколение) потому, что грех умножился, стал всеобщей нормой. Ной всех призывал к покаянию и спасению в течение века, но никто не последовал за ним и 10 поколение стало последним.

В первые века истинная – Адамова вера доминировала, и его потомки не забывали Бога, которого Адам видел лицом к лицу. Предпосылки для языческих верований возникли в каиновом племени в конце допотопного периода истории. Ветвь же потомков Сифа, хранящих истинную веру, никогда не прерывалась и даже во время вавилонского столпотворения сохранился ее праведный исповедник – Евер. Истинная вера первична и линия ее последователей вечна и непрерывна, а язычество является плодом отпадения от веры. На эту тему высказался Г. К. Честертон: «у нас нет доказательств, что религия развилась из ничтожной забытой мелочи; гораздо вероятнее, что ее начало было слишком огромно и потому – несподручно. Очень может быть, что многие люди начали с простой и поразительной идеи Вседержителя и только потом, как бы от усталости, соскользнули к богам или бесам» [1] [16]. Далее, он усиливает свою позицию, адресуясь к нашей повседневности: «даже современные дикари, столь любезные фольклористу, подтверждают эту мысль. У дикарей примитивных во всех смыслах, какие только вкладывают в это слово, – скажем, у аборигенов Австралии – обнаружили монотеизм с явной нравственной окраской» [1] [16].