– А еще мне говорили, что у вас есть издание по истории рода Зябужских, – совсем осмелела я.

– Есть! – воскликнула библиотекарша. – Причем с автографом последней его представительницы. Она сюда приезжала. Я у нее даже интервью взяла. И она мне книжку из своей библиотеки подписала: раритетное издание начала прошлого века. Думаю, это библиографическая редкость. И еще свои воспоминания оставила… Их-то уже никто никогда не издаст.

Я вспомнила рассказ о старушке, грустно стоявшей на берегу водохранилища, скрывающего дом-утопленник.

– А еще много чего порассказала, – продолжила библиотекарша. – Меня Варвара зовут, Варвара Федоровна, но можно просто Варя.

– А меня Катя.

– Хотите чаю? – вдруг предложила она. – Я хотела попить, а одной скучно.

Я с радостью согласилась. В маленькой библиотечке приятно пахло книжной пылью. Где-то под стеллажом заскреблась мышь.

– А книги не грызут? – спросила я. – У меня тоже мыши. Думаю кота завести.

– Кот есть, – кивнула библиотекарша, – красавец рыжий. То-олстый! Шатобрианом зовут. Только он больше гуляет, чем мышей ловит. Но они у меня прикормленные, не беспокойтесь.

– Что значит «прикормленные»?

– Я им семечек даю или сухариков. Вот они книги и не трогают. А на ночь – кот, – объяснила Варя и почесала переносицу. – Все никак не привыкну, что очков уже нет. Поставила контактные линзы.

– А я не решаюсь. Боюсь что-то в глаза вставлять.

На обложке книги, лежащей на Варином столе, значилось: «Амбелен. Секреты и тайны истории».

– Интересно? – спросила я.

– Очень. – Щеки библиотекарши порозовели. – Он так замечательно пишет! Я вот думаю, неужели Жанна д’Арк и вправду была королевской дочерью?

А что бы сказала библиотекарша, если бы видела то письмо? Пожалуй, она может стать хорошим помощником. Я посмотрела на лоток с картонными формулярами.

– Многие тут читают?

– Да что вы! – Варя махнула рукой. – Хотя, казалось бы, не на отшибе находимся, запасся хлебом насущным и зайди за духовной пищей. Однако… – Она вздохнула и не закончила фразу. – Вон отдельный стеллаж – дамские романы. Их и берут. А пол поселка вообще пьет не просыхая.

– Это я уже заметила, – с грустью подтвердила я.

Варвара оглядела свои владения – небольшую комнату с пятью двусторонними стеллажами и огромным столом библиотекаря, по-моему, из того же затопленного барского дома.

– Это все из усадьбы? – на всякий случай спросила я и после утвердительного кивка осторожно продолжила: – Мне говорили, что вы историей увлекаетесь.

– Собираю просто материалы… – ответила она. – О помещиках местных. Закроют меня, наверное, скоро, – вздохнула она.

– А много вам платят?

– Да какое там много! – Она даже рассмеялась. – Так… зарплата символическая. Просто чтоб уж совсем не дома сидеть. Здесь ведь давно все ремонта просит. А начнут ремонтировать – наверняка магазин расширят, а библиотеку уберут. Читателей – кот наплакал. Книги, безусловно, замечательные в плане сеяния разумного, доброго, вечного – но старые, безнадежно старые!

Я обратила внимание, как менялось ее лицо, когда она говорила о книгах. Ее взгляд скользил по полкам, приветствуя истрепанные корешки, словно верных друзей.

– Русская и советская литература – Ломоносов, Крылов, Жуковский, Пушкин (разрозненное собрание сочинений), Чехов, Некрасов… – перечисляла она. – О, Гиппиус, это кто-то подарил. Проскурин, Иванов, Липатов… Кто их сейчас читает? Разрозненные тома Дрюона, Дюма, Мопассан, Байрон…

– Хорошие книжки, – вставила я.

– Хорошие… – Варя снова загрустила. – Кому сейчас интересны те, кто писал фразами по полстраницы, с кучей запятых и тире? Кого волнуют луддиты и милые друзья? Кому нужны старые подшивки «Техника – молодежи»?