Знаю я эти смотрины. Специально будут издеваться и насмехаться, как парень столовую вилку вместо рыбной пары использует. Не зря же столько фейерверков вокруг него: чем дольше готовятся, тем ярче результата ждут от этой встречи. Но ответила я на вопрос предельно честно:

– Я работаю над этим, пап. Видишь ли, он пока такой отстраненный. Я не хотела бы отпугнуть его назойливостью.

– Разборчивый… еще бы, – папа тяжело вздохнул и тут же подбодрил, сжав руку в кулак: – Но мы с мамой в тебя верим, дочка! Кто, если не ты?!

После этого он оставил меня в покое. Странный он какой-то – неужели не видит, что все его манипуляции как на ладони?

Настя не подвела и уже на следующий день всё организовала. Я ей в библиотеке со всеми деталями объяснила свою стратегию и мотивы – решила, что она от незнания может случайно меня подставить. Настя долго и неприятно хохотала, но потом посерьезнела и вернулась к своим печалям:

– За тридцатку только! Плюс коммуналка! Даже две тысячи не удалось скинуть, буржуины проклятые…

Я была рада, что она больше не впаривает мне легенду о бабушке, а расстроена как раз потому, что не смогла нажиться. Тем временем она продолжала:

– Но надо брать, Марта, причем мгновенно. Квартира реально хорошая для такой цены. Верь мне, такие сюрпризы на рынке местной недвижимости появляются крайне редко.

– Это я уже поняла. Настюш, ну тогда снова твой выход.

– Стоп-стоп, Марта Мироновна, сначала обсудим мою выгоду. Итак, я оформляю договор на себя, прописываем пункт, что владельцы будут устраивать проверки только по предварительному звонку – в такие моменты мы с тобой утаскиваем куда-то Юру, а я встречаю господ. Если он там сам дебоширить не начнет, то схема должна сработать. И всё равно это риск! Колоссальный! Раскроют нас – и по шапке прилетит мне.

– Почему именно тебе? – я удивилась. – Можем оформить договор на меня. Попробует мне потом кто-нибудь по шапке дать.

– А, то есть я организую выгодное дельце и отхожу в сторону, позволяя другим получать плюшки? – она вскинула бровки на лоб. – Ни за что. Да и посмотри на меня и на себя. Кто из нас произведет больше лапши про бедную бабулю, которая настолько слабоумная, чтобы сдавать квартиру за копейки?

В этом она была права. Мне со своим бы объемом лапши справиться.

– Тогда чего ты хочешь?

– Я оформляю один договор, потом от имени несуществующей бабули – второй, уже с Юрой. Все время, пока он там живет, участвую в прикрытии схемы, чтобы он сам ни о чем не догадался. Но… колоссальный риск, Марта!

– Я неправильно вопрос сформулировала – сколько?

– Двадцать тысяч за каждый месяц проживания, и все дополнительные расходы на тебе!

Теперь на лоб полезли и мои глаза.

– Пять! – я выкрикнула почти тем же тоном, что и она.

– Десять! – она наступала, заглядывая мне в глаза снизу.

– Пять! И ни копейкой больше! – я не отходила, а сдавать позиции не могла, памятуя теперь о своих финансовых ограничителях.

– Пять, – вдруг мирно сказала Настя и протянула руку для закрепления сделки. – Марта Акимова научилась торговаться?

– С кем поведешься, – ответила я, руку все же пожимая. – С тобой и не такому научусь.

– Тоже дело, – Насте было легче смириться с поражением при искреннем признании ее заслуг.

Вечером, едва я только получила сигнал от Насти, перезвонила Юре:

– Привет, это Марта! – я говорила бегло. – Слушай, нашлась для тебя квартира. Семнадцать тысяч в месяц. Такую сумму сможешь потянуть и не отказываться от своей мечты?

– Э-э… Сколько, прости? – его голос звучал уморительно заторможенным.

– Семнадцать! – уверенно повторила я. – Не шикарно, конечно, но тебе ведь не роскошь требовалась?