Именно в этот момент Вадим забил на все.

Казалось бы, нет причин для застоя. Гонорары стали оправдывать вложенные труды, его имя прозвучало – если и не в высоких литературных кругах, то уж на форумах поклонников фэнтези точно. Вадим Козырев со своим Стальей попал в тройку самых обсуждаемых в Рунете авторов. Читатели писали ему письма, его интервью появлялись уже и в федеральных изданиях…

Кое-что в последнее время он все-таки написал. Это было не фэнтези, скорее роман ужасов в стиле Стивена Кинга. Причем Вадим сделал два варианта своего романа. Один писался только ночами и еще в феврале отправился в издательство. А второй он доработал только вчера и никуда отправлять не собирался. Это был вариант романа, написанный строго к случаю, уникальное нетиражируемое произведение для одного-единственного читателя.

Вадим обернулся к луне, чтобы взять с подоконника свой мобильник, и снова набрал номер жены. Она не отвечала. Это был тридцать третий его звонок на ее номер за эти несколько часов.

Если бы Злата ехала в такси, то услышала бы свой мобильный. Звонком у нее служила песня про небеса. Кажется, Меладзе. Вадик не раз потешался, услышав протяжное и приторное «Небеса-а, моя отрада», и отзывался:

– Да, Господи, слушаю тебя!

Злата никогда его веселья не разделяла. К музыке и религии она относилась трепетно.

Вадик отключил мобильный, подошел к турнику, закрепленному в узком коридоре – от стены и до стены.

Веревка была уже привязана.

Вадик снова набрал номер телефона Златы.

– Вадя, я еду! – ответила она, не дожидаясь его вопроса. – Еду, жди!

Он прошел в комнату, взял приготовленные заранее блокнот, ручку. Написал строки, проверенные сто раз:

«Снова полнолуние, я больше не могу. Злата, прости меня за все».

Посмотрел на часы, положил записку на середину полированного журнального столика. Злата была аккуратисткой, столик был натерт полиролем так, что его поверхность мерцала в полутьме, словно маленькое озеро.

Он вышел в коридор, ощущая легкий страх, тревожное ожидание перемен. Подошел к турнику, скинул тапки, встал на обувную тумбочку.

Таксист Злате попался из категории Шахерезад, то есть разговорчивый. Злата таких не любила: он болтает абы что, а ты сиди и слушай – удрать-то некуда! Попросишь помолчать – начинает дуться, комментировать, умничать. Так получилось и на этот раз.

– А я ваш адрес увидел, вспомнил, что кум мой тут проживает. – Голос у водителя был тошнотворно-высоким, и он притом еще и шепелявил. – А кум-то у меня сильно болеет после того, как жена его бросила. Хорошо жили, а тут она кого-то нашла. Дитя куму подбросила – и сбежала! Дочку! А что с дочкой сделать? Как ее воспитывать без матери? – Водитель раздражался все сильнее. – Вот, девушка, вы объясните мне, что за новости: баба дитё бросает мужу, а сама – к другому!

– Да я откуда знаю? – огрызнулась Злата.

– Ну ты же женщина! Что у вас там, в головешках, происходит? С каких это пор вы от нормальных мужиков уходите?

– Я ни от кого не ухожу.

– Но ты же должна понимать!..

– Не тычьте мне, – отрезала Злата. – И отстаньте. А то я в вашу фирму позвоню и скажу, что вы меня оскорбляете.

– Да я не оскорбляю, – обиделся таксист. – А жаловаться – это вы все умеете! Вам плевать, что я целый день пашу за копейки! Вы все…

Зазвонил Златин телефон, и она тут же забыла о водителе. Поговорив с мужем, скомандовала:

– Здесь сверните направо и вот у этого дома остановитесь!

Расплатившись, вышла из машины.

Вдохнув воздух, в котором ощущались смешанные ароматы сирени, уже опавших цветов вишни, свежей травки на газоне и вечерней сыроватой прохлады, Злата посмотрела вверх, на окна своей квартиры.