Август Стриндберг любил совершать прогулки по Стокгольму, и некоторые из них он описал в романе «Одинокий» (1903). «Я стал искать места уединенных прогулок, где заведомо встретишь лишь мелкий люд, прохожих, которым я незнаком. Есть у меня свой особый маршрут – Via dolorosa прозвал я его, – который я выбираю в пасмурные дни. Это северная оконечность Старого города… Но чтобы туда добраться, надо пройти переулок, который мне чем-то особенно мил. Там, у северной оконечности Старого города, где улица выводит тебя к вересковым зарослям, высится дом. Величественный, будто дворец, стоит он на скате последнего холма, и из него открывается вид на море и шхеры. Этот дом много лет занимал мои мысли. Я мечтал поселиться в нем и внушил себе, будто там живет человек, от которого прежде зависел, а может, и ныне зависит мой жребий. Дом этот виден мне из моей квартиры, и день за днем я неотвязно разглядываю его в час, когда он весь озарен солнцем, но также по вечерам, когда в нем зажигают огни. А когда я иду мимо, что-то дружелюбно-участливое проступает в облике дома, и всем существом я отзываюсь на это, и кажется, жду не дождусь того дня, когда мне дозволят обрести здесь и кров и покой.

Дальше я иду по широкой улице, куда вливается тьма переулков, и каждый из них будит во мне отзвуки прошлого. Я иду гребнем высокой горы, и переулки сбегают отсюда вниз, но иные где-то на полпути выгибаются горбом, образуя круглый холм, напоминающий земной шар. Остановившись вверху, на тротуаре широкой улицы, я смотрю, как из-за горки сюда спешит прохожий: сперва из земли показывается голова, за ней – плечи, и только потом вылезает весь человек. Зрелище это длится с полминуты, не меньше, и кажется необыкновенно загадочным.

Следуя своим путем, я заглядываю в каждую улочку, и вдали между стрелками мостов мелькает всякий раз то южное предместье, то королевский дворец, то дома Старого города»[38].

От площади Густава Адольфа отходит Фредсгатан, улица Мира, и на ней расположены здания многих министерств. Улица появилась в XVII веке и была названа в честь конкретного мирного договора – Вестфальского мира 1648 года, положившего конец Тридцатилетней войне. Рядом же с площадью Густава Адольфа, при котором укреплялась шведская великая держава, находится площадь другого короля-воина, который погубил под Полтавой целую армию, на то время лучшую в Европе, и тем самым завершил эпоху великодержавия в шведской истории, – площадь Карла XII. Отношение к его личности в самой Швеции всегда было противоречивым, у этого короля есть и сторонники, и противники.

Поблизости от обеих площадей разбит Королевский сад, Кунгстрэгорден, или просто Кунгсан, излюбленное место отдыха горожан. Здесь есть карусели, открытые эстрадные площадки, фонтаны, чудесные клумбы с розами, кафе и рестораны, а летом многие сидят на скамейках в тенистой липовой аллее или просто лежат на зеленых лужайках, наслаждаясь солнечным теплом. Идиллия отдыха, непривычно домашняя для большого города. И хотя этот парк, появившийся в XV веке, сохранил в своем названии слово «Королевский», он принадлежит сегодня не королю, а городу.

Именем короля названа и одна из главных центральных улиц Норрмальма, пересекающая Дроттнинггатан сразу же за Концертным залом, – Кунгсгатан. Улица существует с XIX века, но в своем нынешнем виде, после реконструкции и продолжения до площади Стюреплан, она была торжественно открыта в 1911 году. Так что в 2001 году стокгольмцы праздновали ее юбилей.

В начале 1910-х годов Кунгсгатан была темной и безлюдной по ночам. Картина изменилась только в 1930-е годы, когда на улице появилось электрическое освещение, когда кинотеатры открыли двери для публики, зажглись огни рекламы, засияли витрины магазинов. Кунгсгатан постепенно становится местом развлечений в Стокгольме, обретает ночную жизнь. Сельская молодежь стремилась в столицу, чтобы попасть именно на Кунгсгатан, привлекавшую своими кинотеатрами, дансингами, возможностью увидеть знаменитостей. Улица известна двумя Королевскими башнями, Южной и Северной (Сёдра Кунгстурнет и Норра Кунгстурнет), где расположены офисы и рестораны.