Людвиг Багратионович был большой оригинал. Он принципиально не имел телевизора (компьютеры на тот момент были далеко не у всех, а те, что были, отличались громоздкостью и дороговизной), ходил всегда в костюме-тройке, носил бородку-эспаньолку, имел буйную седую шевелюру а-ля Карл Маркс. Большие и имеющие ближневосточную форму с немного азиатским разрезом чёрные глаза придавали профессору вид Мефистофеля. Людвиг говорил, растягивая на московский лад слова, и перебирал при этом чёрные перламутровые чётки. Старичок отличался едким чувством юмора и каким-то пренебрежительным отношением к женщинам. К большому раздражению Лиды он называл её неизменно «Фемина», видимо, намекая на её первобытно пышные женские формы. Несмотря на странности, лекции Людвига по истории религии и искусства были просто окном в какой-то большой интересный, полный знаменательных и значительных событий, мир. Особенно ему удавались описания древнего и средневекового Востока. Когда он описывал похождения различных восточных деятелей (Салахаддина, Цинь Ши Хуан Ди, Ашоки и других), его наружность и манера излагать материал оказывали гипнотическое воздействие на аудиторию, погружали в атмосферу таинственной сказки. Эти лекции заставляли Лиду забывать о том, что живёт она всего лишь в провинциальном городе и, судя по всему, обречена на полунищее прозябание нищей старой девы с кошками. После общения с Людвигом было стыдно вести какую-то бесцельную растительную жизнь, возникало чувство возможности самого невозможного. «Стоит только захотеть», – как пели отовсюду солистки группы «Блестящие».

Были и молодые преподаватели, в которых влюблялись девчонки-студентки и на которых хотели походить парни-однокурсники. Одним из таких был Влад Малинин. Влад, можно сказать, был Лиде почти друг детства, потому что её папа – Андрей Павлович работал вместе с отцом Влада. Они вместе преподавали в различных учебных заведениях Вормска, играли в каких-то ансамблях, Малинины часто приходили в гости к Коняевым, а те, в свою очередь, к Малининым. Дети Коняевых – девчонки Лика и Лида – играли с Владом, который был чуть-чуть старше Лики. Влад был хорошо воспитан, имел прекрасную внешность (слегка вьющиеся пшеничного цвета волосы, серые глаза, правильные черты лица). Повзрослев, Влад превратился в атлетически сложенного юношу. Кроме того, у него было прекрасное чувство юмора, которое помогало ему без обид отделываться от особенно назойливых поклонниц. Когда Лида поступила в Университет, Влад уже работал там преподавателем, писал кандидатскую, был на хорошем счету. Они по-дружески общались, в преподавательской, на большой перемене, он угощал Лиду чаем с пирожными. Лина Львовна намекала Лиде, что Влад – прекрасная партия для неё, но Лида понимала, что для Влада она – всего лишь подруга детства, а, кроме того, несмотря на все свои достоинства Влад был слишком хорош для неё и поэтому, видимо, не вызывал у неё каких-либо страстных чувств и матримониальных устремлений.

Лида использовала время учёбы в университете для развития своих способностей. Она продолжала осваивать гитару, брала дополнительные уроки игры на инструменте. Также она ходила в хор, который существовал при музыкально-педагогическом колледже, иногда выступала на каких-то муниципальных концертах. Вся эта деятельность давала многое, кроме денег и женихов. Пока поклонниками Лидиных талантов оставались родные, подруги, а также – бабушки и дедушки – завсегдатаи бесплатных муниципальных концертов.

Незаметно подошло время окончания Университета. Её однокурсники строили дальнейшие планы на жизнь: кто – женился, кто – вышел замуж, а некоторые, наоборот, развелись. Очень многие из однокурсников поехали осваивать мегаполисы: Москву и Петербург, были такие, кто занялся научной карьерой, кто – в Вормске, кто-то – в других западносибирских городах. Были и такие, кто уехал жить и работать за границу. Среди уехавших было большое количество евреев, уехавших в Израиль, немцев, сосланных во время Великой Отечественной войны в Сибирь, которые уехали в Германию. Были и чистой воды авантюристы, которые, не имея каких-либо средств, талантов и поддержки, не обладая правом претендовать на переезд в силу своего происхождения, рванули, очертя голову, в Бразилию, США, Великобританию, Чехию и ещё, Бог весть, куда.