В том, что собака действительно злая, Сашутка не сомневается. Эта собака лает так, что, кажется, зайди Сашутка в этот двор, злая псина тот час же разорвёт её на части.

Заходить Сашутка не рискует. Зато она с увлечением каждый раз дразнит собаку, проходя мимо знакомого кирпичного дома.

– Р-р-р… гав, гав, гав, – начинает изображать за забором Сашутка собачий лай.

Судя по всему, получается у неё неплохо, потому что собака тот час же отвечает ей весьма сердитым басом.

– Зачем ты это делаешь? – каждый раз спрашивает Сашутку дедушка, от которого егоза-внучка заранее убегает, чтобы подразнить злую собаку.

– Просто так! – заливисто смеётся Сашутка, – это так весело, когда она рычит!

– Весело… – передразнивает дедушка, – чтобы этого в следующий раз не было!

– Ладно, ладно, – кивает Сашутка, когда они отходят от дома на приличное расстояние.

Но в следующий раз всё повторяется снова. И дедушка вновь принимается ругать Сашутку за то, что она не слушается.

Тётю Валю же Сашутка и подавно не боится. Ходит её тётя не быстро, то и дело останавливается, обращаясь к Сашутке: «Постой, дочка, не убегай вперёд. Я за тобой не успеваю». Сашутка старается идти настолько медленно, чтобы тётя Валя не торопилась и не дышала так тяжело, потому что она знает, что у той больное сердце. Но как только они приближаются к знакомому красно-кирпичному дому, Сашутка, забыв все правила приличия, сначала ускоряет шаг, а затем срывается с места и пулей добегает до забора с вывеской «Злая собака» и начинает уже известное:

– Р-р-р-р… р-р-р-р…. Гав-гав! Р-р-р…

Собака, словно ожидая Сашуткину дразнилку, тотчас отвечает из-за забора громким лаем и рычанием. При этом она, судя по всему, бегает по двору и гремит цепью, что отчётливо слышно и Сашутке, и идущим мимо забора прохожим. Некоторые из них улыбаются, наблюдая, как Сашутка вертится перед забором и изображает собачий лай, некоторые качают головами. Но большинство проходит мимо так, как будто Сашутки с её гримасами для них вообще не существует. Они идут, занятые своими мыслями, и на незнакомую девочку – ноль внимания.

Иногда прохожих нет вообще, но Сашутку это ничуть не смущает. Ведь она же не для посторонних дядей и тётей старается! Ей просто становится весело, когда у них с неизвестной собакой получается вот такой своеобразный дуэт.

Подошедшая тётя Валя не ругает Сашутку. Она только говорит, словно удивляясь:

– Сашенька, кто бы мог подумать! Ведь ты до пяти лет букву «р» совсем не умела говорить. А сейчас что? Рычишь, как будто тебя специально этому научили!

– Никто меня не учил, – хохочет Сашутка, – я сама всему научилась!

И, издав собаке на прощание последнее, особенно громкое, «р-р-р», отходит от забора. Хочешь или не хочешь – а в музыкальную школу опаздывать нельзя. Тем более на любимый хор, где ей часто дают петь сольные партии! Поэтому оставшуюся до музыкальной школы дорогу Сашутка идёт степенно. Словно это и не она десять минут назад всеми мыслимыми и не мыслимыми способами пыталась вывести из себя собаку за забором.

– Боже мой, как нам стали много задавать! – думает Саша и, зевая, отодвигает от себя учебник истории.

Затем она смотрит в одну точку, словно пытаясь осмыслить слова из параграфа, в котором рассказывается про «золотой век Грузии» и про царицу Тамару, цветное изображение которой есть тут же в учебнике.

– Какая же она всё-таки красивая… – думает Саша, глядя на черноволосую царицу, которая гордо восседает на белом коне, покрытом шикарной разноцветной попоной. Её ноги, обутые в красные узконосые сапожки, красуются в стременах, изящно сделанных под небольшую женскую ножку; белые, ухоженные руки уверенно держат поводья. Корона у царицы Тамары небольшая, она выполнена из светлого золота и очень подходит к цвету лица своей обладательницы. Кажется, она делает его ещё прекраснее…