Ну вот и закончилось краткое развлечение, первокурсники и второкурсники вернулись к своим пределам и дифурам, а Зинины непослушные мысли опять унеслись к бурному и не слишком продолжительному роману с Олегом.

Ей было тогда двадцать лет, она училась на последнем курсе матмеха, а ее педагогическая практика проходила на кафедре высшей математики как раз в этом институте. Вернее, институтом он был тогда. Теперь, как известно, все вузы стали именоваться университетами или академиями, но о том, что работает теперь в университете, Зина регулярно забывала, как и большинство ее коллег, закончивших университет, который так назывался всегда. Вероятно, это было проявлением снобизма, хотя в принципе снобом она себя не считала.

На их кафедре и сейчас практиканта прикрепляют к какому-нибудь преподавателю. Сначала, в меру своей добросовестности, практикант посещает занятия этого преподавателя, потом сам ведет занятия в одной из его групп, а преподаватель иногда посещает практиканта, обычно радуясь тому, что нагрузка его снижается на три-четыре часа в неделю. Правда, ближе к сессии приходится порой хвататься за голову.

Семнадцать лет назад дело обстояло примерно так же.

Когда Зиночка в первый раз пришла на кафедру, в лаборантской ей сообщили, что курировать ее будет доцент Олег Сергеевич Медников, которого сегодня нет, а будет он завтра со второй пары.

Две преподавательницы, только сейчас что-то оживленно обсуждавшие и не обращавшие на нее никакого внимания, с интересом прислушались. Одной из них была совсем молоденькая Светлана Вениаминовна Ротмистрова, тогда еще ассистент кафедры, другой – доцент Инна Иннокентьевна Ригель, несколько резковатая дама пенсионного возраста.

Впрочем, оживление охватило всех, включая Анну Ивановну и Веру Васильевну – двух лаборанток средних лет, которые на самом деле выполняли секретарскую работу, а лаборантками числились, исходя лишь из странностей штатного расписания, где кафедральные секретари предусмотрены почему-то не были.

По тем нескольким репликам, которыми с определенной долей энтузиазма обменялись женщины, у Зиночки создалось противоречивое впечатление о доценте Медникове. С одной стороны, получалось, что в него была безнадежно влюблена половина сотрудниц института, не говоря уж о студентках. В общем, еще один мужчина, при взгляде на которого женщины падают и сами собой в штабеля складываются, а он этого даже не замечает. С другой стороны, получалось, что он не пропускал ни одной юбки.

Такое вот начало определило Зиночкино скептическое, даже предвзятое отношение к доценту Медникову. Покидая в тот день кафедру, она точно знала, что не пополнит собой толпу наивных дурочек, влюбленных в Олега Сергеевича.

На следующее утро, когда до конца первой пары оставалось минут пятнадцать, Зиночка вошла в огромную почти пустую преподавательскую. Ее вежливое «здравствуйте» было адресовано в пространство, но, к счастью, она почти сразу же наткнулась взглядом на знакомое лицо. Та самая молоденькая преподавательница, которую она видела вчера в лаборантской, расслаблено откинувшись на спинку стула, потягивала кофе из огромной кружки.

Светлана, вернее, тогда Зина еще не знала ее имени, дружелюбно улыбнулась ей и сообщила:

– Сегодня вам, девушка, повезло. – Она кивнула в сторону двух мужчин у окна. Судя по их виду, беседа, полностью поглощавшая внимание мужчин, вряд ли носила деловой характер.

Поскольку больше никого в преподавательской не было, оставалось предположить, что один из них и есть Медников. Зиночка посмотрела на мужчин внимательнее, стараясь все же не выдавать своего любопытства, вполне естественного после вчерашних высказываний кафедральных женщин.