Да, не обольщайся и ты.

Например, беседами с бывшими радикалами вроде Солженицына.

А не знаешь ли, кто финансирует газетку, которую выпускает Черных? Как он попал в Ярославль из Иркутска? За что сидел и как столкнулся с А.Н. Яковлевым?

Видишь, как сыплются из меня вопросы…

Для «Руси» и рад бы дать что-то, да нечего. Старею. Силы уходят на повседневную борьбу с нуждой. Рукопись Игоря Саначева (знаком ли ты с этим интересным человеком?) я отвез в «Наш современник», а они куда-то затолкали.

Пиши больше, пока не устал сердцем. Я вот уже устал… Впрочем, погляди мою пьесу во МХАТе.

Будь здоров и удачлив, как всегда. Пока. Белов.

28 мая 1996 г.

Интерес Белова к войне в Сербии не только не угасал, но возрастал с каждым днем и месяцем. Когда он приходит ко мне в кабинет, то подолгу изучал думскую информацию о положении дел на сербской земле. Находясь в Вологде, звонил, писал и требовал свежих документов. Он погружается в них настолько глубоко, что порой ему казалось, будто он находится не в Вологде, а в Сербии. Я отбирал нужную информацию из служебной почты, формирующейся из двух источников – наших и сербских, – и слал ее Белову. Он читал о том, как близ Сараево были арестованы военнослужащими правительственных (мусульманских) войск 6 сербских офицеров, направлявшихся для переговоров по поводу разведения войск противоборствующих сторон. Читал о том, как Милошевич в Дейтоне соглашается с передачей Сараево мусульмано-хорватской федерации и тем самым совершает преступление против сербов. Читал о том, как все двадцать тысяч сербов покинули родное сараевское предместье Илиджу и, выкопав гробы предков, вытащив двери из своих домов, стали искать новое пристанище, а Запад не заметил ни этот, ни другой массовый исход сербов. Читал, как госсекретарь США Уоррен Кристофер требовал от Милошевича восстановить в республике деятельность Фонда Сороса.

И вот Белов срывается и звонит мне по телефону… Его интересует, что предпримем я и Бабурин, чтобы защитить уволенного полковника-миротворца Андрея Демуренко и донести результаты его правдивого расследования до мировой общественности. Та история тогда действительно натворила много шума. Поскольку нашему бывшему начальнику штаба ООН сектора Сараево Демуренко удалось раскрыть провокацию и преступление боснийских мусульман и их покровителей из Америки, его быстро уволили. Суть той провокации проста. Поводом для разжигания войны стал взрыв на сараевском рынке, унесший жизни сорока человек. Но кто его устроил?.. Демуренко доказал, что взрыв произвели не сербы, а боснийские мусульмане. Оказывается, нельзя из одного и того же орудия, одним и тем же снарядом предельно точно попасть в одно и то же место.

Мне удалось добыть материалы расследований Демуренко и выслать их Белову. После этого он написал, что передает мне привет из Сербии. В том, что он жил в те дни и месяцы, а может и больше года, страданиями сербов, конечно, есть и моя вина. Но я не мог отказать ему в запрашиваемых документах.

Секрет моего друга и писателя Валерия Хайрюзова, который знает, почему Белов охладел к поездкам в Сербию, раскрыт и описан мною в книге «Хранитель русского лада». Однажды Василий Иванович, стоя в сербских окопах, не выдержал и дал очередь из пулемета в сторону моджахедов. Хайрюзов тогда спросил Белова, а вдруг он в кого-нибудь попал? И тут раздался виновато-смущенный ответ: «Да ни в кого я не попал. Разве мне попасть куда…». В другой поездке, при встрече в окопах русских добровольцев, Белов сказал уже мне, что в молодости он бы сам поехал воевать за сербскую правду. Видимо, ощущение беспомощности, вернее, ощущение того, что он не может чем-то реально помочь братьям-славянам, и стало сдерживающим фактором.