«Какие документы? Что он еще задумал?»

- Присаживайся, - пригласил Алмазов за стол. Дождавшись, когда я сяду, сам опустился напротив. - Вино не предлагаю?

- Я не пью! - Роман скептически приподнял брови, но комментировать не стал. - А, в принципе, думай что хочешь.

- В твоих интересах, чтобы я думал о тебе хорошо, - холодно произнес он, раскладывая на тарелки еду.

Проигнорировав очередной выпад в свою сторону, принялась пробовать итальянскую кухню, приготовленную наверняка в лучшем ресторане.

«Сто лет не ела лазанью», - проглатывая первый кусочек, подумала я. Ризотто и цыпленок меня не интересовали, а вот контейнеры, в которых лежала панна котта и тирамису приковывали к себе взгляд.

- Как умерла твоя сестра? - равнодушно прозвучал вопрос, а у меня ком подкатил к горлу, слезы чуть не брызнули из глаз. Как могут люди быть такими жестокими?

- Неужели ты это не выяснил? - справившись с собой, почти спокойно спросила.

- Мне сказали, что в больнице при родах. Как это произошло?

- Не смогли остановить кровотечение, а по делу просто не досмотрели. Дежурная смена в тот день не успевала принимать роды, кто-то был на операции, а когда обратили внимание на Оксану, было уже поздно ее спасать. - изо всех сил старалась держать себя в руках, но все равно соленые капли потекли из глаз. Опустив голову, стерла ладонью слезы.

- Лиза росла в детдоме? Удивительно, что ее никто не удочерил.

- Лиза не росла в детдоме, - негромко произнесла я. Алмазов поднял на меня взгляд, ничего не произнес, но дал понять всем своим видом, что ждет объяснений.

Говорить об этом не хотелось, но если я хочу заручиться его поддержкой, придется открыть всю постыдную правду.

- Лизу воспитывала наша с Оксаной тетка, - уткнулась в тарелку, аппетит пропал.

- Она умерла?

- Нет.

- Тяжело заболела? - от его голоса волоски на коже поднялись дыбом.

- Нет, - ковыряя вилкой в лазанье, ответила я еле слышно.

- Запила?

- Нет.

- Мне до утра вопросы задавать? - отложив вилку, он ждал объяснений.

- Она сдала Лизу в детдом.

- Причина? - чувствовала себя словно на допросе.

- Тетка уехала в Норвегию к своему жениху, но всем в станице она сказала, что отправляется на заработки.

- Почему сразу не обратилась? Сколько ребенок находится в детском доме? - Алмазов словно обвинял в этой ситуации меня. Оправдываться не в моем характере, но тут хотелось объясниться.

- Я сама узнала об этом только три недели назад. Лиза в детдоме находится чуть больше двух месяцев, - глаза защипало от слез, я чувствовала себя предательницей.

- Рассказывай все! Мне клещами тянуть из тебя информацию? - его грубый тон меня не задел. По Алмазову было видно, что он не настолько безразличен к судьбе Лизы, как пытается показать, а для меня это самое главное.

- После смерти родителей тетка взяла нас с Оксаной в свой дом. Родительскую квартиру сначала сдавала, а когда денег стало не хватать, продала ее, - отодвинув тарелку, откинулась на спинку стула, глядя ему в глаза, продолжила:

- Закончив обучение, Оксана уехала в Москву на заработки, присылала деньги, чтобы мы ни в чем не нуждались. Но затем… сестре пришлось вернуться, - голос мой дрогнул, но я понимала, сейчас не до прошлых обид. Я должна сделать все, чтобы он мне поверил и согласился помочь.

- Она не хотела брать Лизу на воспитание? - догадался Алмазов.

- Нет. Но затем согласилась, - с каким трудом я этого добилась, ему знать необязательно. - Не могу сказать, что нам было легко, но мы как-то справлялись, - пожав плечами, сказала я. Вспоминать те времена не хотелось, а тем более вдаваться в подробности неприглядной истории.