– Чем?
– Простыл, – отвела она взгляд.
– Справку лично проверю. Так и передайте Березову.
– Гайдуков Федор?
– Здесь! – поднялся верзила с предпоследней парты.
…
– Ильин Остап?
– Отсутствует.
…
– Краснов Игорь?
– Я здесь.
– Садитесь.
Прочел следующую фамилию и не поверил своим глазам.
«Это какая-то ошибка!»
– Кузьмина Ева? – я уже знал, чей голос сейчас услышу. Мне на нее даже смотреть не надо было!
– Присутствует, – поднялась она из-за широкой спины Гайдукова.
Стерва! Меня не трогало ее смущенное выражение лица.
«Повелся на красивую лживую мордашку?!» – не помню, когда я был в такой ярости… – «Радуйся, мелкая, это единственное, что тебе остается! Ты решила поиграть, посмотрим, кто останется победителем!» – задержал на ней взгляд. – «Два неуда и исключение?! Я согласен вести у четвертого курса топографическую анатомию!»
– Сядь! – забылся и на эмоциях бросил я.
Глава 7
Ева
– Не зря его Коршуном прозвали, – тихо шепнула Оля.
Федя Гайдуков развернулся и подозрительно посмотрел на нас. Хотя не только он. От внимания однокурсников не ускользнуло рычащее «сядь».
В аудитории стояла напряженная тишина. Игнат продолжил «знакомиться» с курсом. У меня складывалось ощущение, что он смотрит мимо студентов. Я стала одной из тех, на кого он бросал холодные равнодушные взгляды.
О том, что Ворон очень интересно и доступно излагает материал, не знают разве что первокурсники. Читая лекцию, преподаватель делал паузу и задавал нам вопросы. Все это мы проходили, но многое забылось за лето. Кому-то хватало его строгого взгляда, чтобы забыть и то, что помнилось. Некоторые пытались произвести впечатление на строгого преподавателя, но стоило ответить на вопрос, звучал следующий. Поднятых рук в аудитории становилось все меньше.
На многие вопросы я знала ответы, но высовываться не спешила. Что-то мне подсказывало: не стоит сейчас привлекать к себе внимание. Подожду, когда он перестанет злиться.
– Я задаю элементарные вопросы, а отвечают мне всего несколько человек. Интересно, что делали другие студенты три года? – обвел он аудиторию холодным взглядом. – Все это вы должны знать лучше, чем таблицу умножения! Хотя в вашем случае, наверное, надо было сказать таблицу сложения! Ответьте вот вы, девушка, – указал он на мою подругу Олю.
Она глазами спросила у меня, что был за вопрос, но я и сама не помнила. Я последние несколько минут даже не записывала за ним, пыталась поймать на себе его взгляд.
– Все понятно. Садитесь.
– Повторите, пожалуйста, вопрос. – набравшись смелости, попросила Ольга.
– Назовите виды ревматических эндокардитов, – улыбнулся Игнат моей подруге, но от этого уверенней она себя чувствовать не стала. – Есть еще желающие ответить на этот вопрос? – спросил он после того, как взглядом указал Оле сесть и не позориться. – Может, вы? – предложил преподаватель мне. От таких «предложений» не отказываются. Набравшись смелости, я встала и честно заявила:
– Я могу дать определение, рассказать причины развития ревматического эндокардита, но вам покажется этих знаний недостаточно, вы спросите о типах патологии или видах заболевания, а я этого не помню. Но это вовсе не значит, что я недостойна стать врачом! – смело заявила Коршуну. Он от такой дерзости в восторг не пришел.
– Мы выясним на экзаменах, достойны вы стать врачом или нет! В этом году я у вас буду вести и топографическую анатомию. – не сговариваясь, весь курс тихо застонал, отчего получился такой многоголосый гул… Усмехнувшись, Воронов произнес: – Баранова и Кузьмина, не поленитесь заглянуть в учебник анатомии и повторить материал за первый курс, всех остальных это тоже касается. Продолжаем записывать…