Я: Вы обещали наблюдать за небом, помните?

В конце прицепила улыбающийся смайл.

М: Привет.

М: Помню, конечно. Значит, я прощен?

Я: Не за что прощать. Согласна, что поступок мой немного пах древностью. Ничего удивительного, что вы и еще 19 человек его не оценили:)

М: 20?! Вы все письма писали от руки?

Наверное, сейчас у него очень удивленное выражение лица.

Я: Да. В тот момент мне это помогло отвлечься. Интересный опыт, но повторять его я не собираюсь.

Спешу его успокоить. Не хочу, чтобы он думал обо мне, как о немного сумасшедшей или эксцентричной особе.

М: А я был уверен, что вы ищите себе мужа. Индукция подвела.

Я: Нет:) И на ваше сердце и руку я не претендую.

М: Вы меня успокоили. Может на «ты»?

Я: Я не возражаю. Как вам загородное небо? Вы так мне и не ответили.

М: О, небо! Небо было отвратительным: серым, пасмурным, хмурым и все в таком роде. Лучше на него было не смотреть.

Я: Не верю, что и ночью вы рассмотрели серость и хмурость.

В общении с Максимом чувствовалась какая-то легкость, на сообщения он отвечал сразу. Я и не заметила, что улыбаюсь.

М: Каюсь, ночью я про него забыл. Могу встать и сейчас посмотреть.

Я: Лежите, не вставайте. Не хочу быть виноватой в том, что вы не выспались. Начнете любоваться на звезды, а тут… рассвет уже.

М::)) Я пока не такой фанат неба, как вы. Я только учусь;) Бессонница мне не грозит.

М: Саша, мы же вроде договорились на «ты»?

Пришло следом, пока я думала, что написать.

Я: Совсем старею. Склероз.

М: Не прощен, значит? Все-таки, женское сердце любит таить обиды.

Я: Это была шутка. Честно-честно!

И добавляю:

Я: Спокойной ночи, Максим. Думаю, нам обоим завтра рано вставать.

А мне еще не помешает позаниматься. Хоть один абзац выучу. О неудачном свидании с Димой я перестала думать, а это хороший знак. Мысленно поблагодарила Максима.

М: Доброй, Саша. Рад был общению.

Не знаю, насколько последние слова искренни, но читать их было приятно.

Макс

Странный вчера ночью произошел разговор. Переписку я еще не удалил и, стоя в пробке, перечитал заново наш диалог. Какое-то легкое и приятное послевкусие осталось после него. И вчера я сразу же заснул, выкинув все дерьмо из головы.

Не так проста эта старая, одинокая дева Саша.

Переписку удалил. Но совершенно неожиданно для себя открыл окно и сфотографировал небо. Фотографию послал Александре с подписью:

М: Доброе утро, Питер. Небо в Москве ясное.

А потом добавил:

М: Это не личное фото, имею право посылать.

Ответа я так и не дождался, хотя сообщение девушка получила. Добравшись до работы, вовсе забыл о Саше и ее странной любви к небу.

В обед заглянул Алмаз. Мне необходимо было подписать несколько бумаг, чтобы передать дело в суд. По-хорошему развод мне получить не удастся. Несмотря на то, что у нас нет детей, процесс может затянуться.

Для своих родителей Ирина придумала замечательное объяснение ее гнусного поступка. Она не знала о беременности, поэтому принимала лекарства и употребляла спиртное. Ребенок, с ее слов, вполне мог быть неполноценным.

Естественно, родители оправдали поступок дочери и встали полностью на ее сторону. И как бы шатко не было их материальное положение – в последние пару лет они полностью финансово зависели от меня – они наняли одного из лучших адвокатов Москвы. Надеясь отсудить достаточно, чтобы с ним расплатиться.

Отец расстроился, ведь многолетней дружбе с Герценым пришел конец. Родители винили себя. А мне приходилось их успокаивать и переубеждать.

В двадцать пять лет думаешь еще не тем местом, а Ира – красивая женщина, правильно сыгравшая на моих слабостях. Ее мнимая невинность и нежность подкупили, я повелся на хлопающие веером ресницы и влюбленный взгляд. Я себя убедил, что она станет мне хорошей женой. Слепец! Мне казалось, что ей нужен я, а не деньги. Как же я ошибся!