– Ну и ну! – сказал он и разразился странным смехом, который появился у него, когда сломался голос.

– Эта фотография сделана в том году, когда родилась Хельга, – сказал Фредрик. – Она старая! Как это я ее просмотрел?

– Может, ты просто забыл о ней? – беспечно сказала Элида. – А вот теперь пришло время и для нее.

– Чего только не происходит в мире! – мечтательно вздохнул Карстен.

А Элида подумала, что, пока они крутятся тут в Русенхауге, занятые своими делами, в мире происходит много важных событий, о которых они даже не подозревают. И газеты быстро оказываются уже старыми.

– Фредрик! Только не уходи от меня! Слышишь, не уходи!

Элида тяжело дышала, произнося эти слова. Фредрик лежал на берегу с закрытыми глазами. На губах у него пузырилась пена, как на катушках, когда дети выдували мыльные пузыри. Грудь с трудом поднималась и опускалась, Элида даже не знала, в сознании ли он. Она попробовала приподнять его за плечи и положить так, чтобы ему удобнее было дышать. Но опасалась, чтобы от этого ему не стало еще хуже.

– Рагнар! Беги и позвони доктору! – наконец велела она.

Он и сам уже бежал к дому. Его длинные ноги быстро перебирали дорогу, при этом голова и плечи опережали их не меньше, чем на целый локоть.

К счастью, Элида увидела из окна, как их лодка подходит к берегу. Рагнар громко кричал, зовя на помощь, еще до того, как лодка ткнулась в причал. Элида и дети поняли, что случилось какое-то несчастье. Схватив старое пальто, висевшее в прихожей, и натянув сапоги, Элида на ходу крикнула Эрде, чтобы та присмотрела за Агдой.

– Я бегу на берег, там что-то случилось!

Ноги скользили по льду, сковавшему ведущую к причалу тропинку. Один раз Элида упала, но тут же быстро вскочила на ноги. Рядом оказалась Хельга, которую она раньше даже не заметила, и протянула ей руку. Но Элида, не успев вскочить, уже была далеко от нее. Когда она добежала до берега, Рагнар почти вытащил отца из лодки.

– Он греб и вдруг упал, – простонал мальчик.

– Ты сам должен был грести, не отец! – крикнула она ему. И тут же поняла, что это несправедливо. Рагнар промолчал. Однако его потное пылающее лицо исказилось от страха и отчаяния.

Очевидно, она предчувствовала, что нечто подобное должно случиться. Но отмахнулась от этого, как и от всего остального, что могло случиться, но чем не следовало бессмысленно мучить себя день и ночь. Она боялась этого и все-таки не верила, что это когда-нибудь произойдет. Как будто привыкла, что Фредрику время от времени приходится лежать в постели, но каждый раз он поправлялся, и все становилось почти как раньше.

– Фредрик! Ты меня слышишь? Отвечай! – Элида оттолкнула Хельгу, которая опустилась на землю рядом с отцом.

Младшие дети топтались среди водорослей, Карстен с трудом втаскивал лодку на катки. Из-за отлива тащить лодку было трудно. Неожиданно Фредрик открыл один глаз и сквозь пелену посмотрел на Элиду, как будто хотел что-то сказать. Она обняла его и упала на водоросли. Тонкий лед со звоном проломился под нею. Холодная вода проникла под одежду. На берег прибежал работник, он тащил за собой старую дверь, к которой по углам были прибиты ручки. На этой двери они обычно носили торф или сено. Теперь нести предстояло Фредрика.

– Я же говорила тебе, – с упреком сказала Элида, но не Фредрику, а жизни, которая так несправедливо обошлась с ними. – Говорила, что не нужно ездить на это совещание, хотя там и обсуждается вопрос о дорогах. Говорила, что здоровье тебе этого не позволяет. Плевать мне на все дороги! Тебе нельзя работать в управе!