Вместо партитуры Зигфрида, которую Людвиг II с нетерпением ждал ко дню рождения, он получил 25 августа только клавираусцуг. Не сомневаясь в том, что партитура уже давно готова, монарх пришел в неописуемую ярость, но через пару месяцев смирился – было уже ясно, что композитор мыслями давно в Байройте и все, что он впредь создаст, постарается приберечь для фестиваля.

О своем окончательном выборе Байройта в качестве места проведения фестиваля Вагнер сообщил в письме Фойстелю 1 ноября. Вместе с бургомистром Теодором Мункером тот сумел уже через неделю уговорить членов городского совета, не слышавших ни одной ноты из произведений композитора, выделить участок земли под строительство фестивального театра – все были уверены, что планируемое мероприятие даст мощный импульс для развития захолустного городка. Почти одновременно Вагнер получил предложения проводить у них фестивали от властей курортных городов Баден-Бадена и Бад-Райхенхалля, а также из Дармштадта – там предлагали предоставить для постановок вагнеровских драм недавно сгоревший городской театр, который отцы города были готовы восстановить в соответствии с проектом композитора. Однако тот твердо решил не отступать от намеченного плана. 10 декабря он выехал в Байройт для переговоров уже без Козимы и задержался на пару дней в Мюнхене, где позировал художнику Францу фон Ленбаху, сделавшему несколько эскизов, на основании которых были созданы знаменитые портреты маслом (говорят, что знаменитый живописец использовал также фотографии). В студии к Ленбаху присоединился швейцарский художник Арнольд Бёклин; с ними над образом знаменитости трудился еще какой-то скульптор, чья фамилия осталась неизвестной. По приезде в Байройт Вагнер осмотрел на горе Штюкберг земельный участок – владелец готов был продать его городу. Вагнер остался доволен этим местом, одобрил выбор городских властей и отбыл в Мангейм, где местный оркестр, усиленный музыкантами из Карлсруэ, должен был дать под его руководством концерт, в программе которого помимо прочих произведений должна была прозвучать Зигфрид-идиллия в версии для большого симфонического оркестра. На концерте присутствовали Козима и великий герцог Баденский со своим придворным капельмейстером Германом Леви. Именно тогда состоялась первая встреча Вагнера с великим дирижером, которому предстояло через десять лет сыграть одну из ведущих ролей в Байройтских фестивалях. На обратном пути он ехал с Вагнерами в одном вагоне, и за тот час, что поезд идет от Мангейма до Карлсруэ, композитор успел составить о нем самое благоприятное впечатление.

Вскоре в Трибшене было получено поразившее всех известие: владелец участка на Штюкберге внезапно передумал его продавать. Нависшая над предприятием угроза так напугала отцов города, что они побоялись сообщить о случившемся письмом, и 8 января 1872 года Фойстель и Мункер прибыли в Люцерн лично, чтобы уговорить Вагнера согласиться на строительство театра в другом месте. Их опасения были ненапрасны. Уже начавший работу над третьим действием Заката богов, композитор был так возмущен случившимся, что поначалу вообще отказался вести дальнейшие переговоры и рассматривать Байройт в качестве места реализации своих планов. Переубедить своенравного Мастера удалось только благодаря дипломатическому таланту Козимы, однако на то, чтобы уговорить его посмотреть другой участок, даже при ее посредничестве ушло несколько дней. 31 января Вагнер снова прибыл в Байройт, и новое место на Зеленом холме понравилось ему еще больше предыдущего. Тут же был сформирован организационный совет фестиваля, в состав которого вошли Мункер, Фойстель и адвокат Кефферляйн. Им предстояло заняться реализацией идеи, которую не удалось воплотить безвременно умершему Таузигу.