К моему огромному облегчению, Эйвери Дрейк скончалась в пятьдесят с лишним лет, прожив в два раза дольше, чем большинство реинкарнаций Джульетты. И, что еще более важно, это произошло через тридцать с лишним лет после нашей встречи.

Я верил, что наконец разрушил проклятие. Надеялся, что смогу наконец умереть. Не вышло.

И вот передо мной Маргарет с Эндрю, пара, которая провела вместе столько счастливых лет. Мне остается только мечтать о жалких крохах их счастья. Они покинут этот бренный мир вместе, а я останусь в ловушке, в бесконечном лабиринте горя.

Анджела, поглощенная наблюдением за счастливой парой, не замечает моих страданий. Когда старички приближаются, я с улыбкой делаю шаг в сторону и пропускаю их к кассе.

– Поздравляю с юбилеем, – говорю я им.

– Спасибо.

Маргарет с Эндрю обмениваются влюбленными взглядами.

– Поверить не могу, что мы столько лет вместе, – произносит старушка.

– О, я знал, что так будет, дорогая, – отвечает ее супруг. – Я всегда знал, что мы превратимся в двух невыносимых старых ворчунов.

– Мы не ворчуны, – хихикает, как девчонка, Маргарет.

– Нет, – кивает Анджела. – Вы самые лучшие, и все мы мечтаем быть похожими на вас.

Маргарет краснеет.

Я поворачиваюсь к камину, обхватив себя за плечи, будто хочу согреться, а на самом деле просто пытаюсь взять себя в руки. Я рад за них, честное слово. Просто мне отчаянно жаль, что у меня такого никогда не будет.

Звон колокольчика возвещает об уходе юбиляров.

– Так какие книги ты хотел, Себастьен? – переспрашивает Анджела.

Я возвращаюсь к реальности.

– А, да, книги.

– Ты сказал две?

– Гм… ага. «Первые пятнадцать жизней Гарри Августа», автора не помню, и «Перебои в смерти» Жозе Сарамаго.

– Сарамаго? – Анджела начинает искать книги в каталоге на компьютере. – Тот, что стал лауреатом Нобелевской премии по литературе?

– Да.

Ее губы изгибаются в улыбке.

– Начитанный рыбак-философ! Себастьен, я в жизни не видела более странного краболова!

Я дергаю плечом. Какой есть.

Анджела просматривает названия на экране.

– Гарри Августа, похоже, придется заказывать. А Сарамаго в наличии. Та, что ты назвал, и «Слепота».

– «Слепота» – классная книга. Я читал ее много лет назад в оригинале.

Она прищуривается.

– Ты знаешь португальский?

– Шутка. Читал в колледже, в переводе, конечно.

На самом деле я говорю на португальском, как и на многих других языках, которые освоил, живя в разных странах, просто стараюсь не афишировать этот факт.

– Так, говоришь, Сарамаго есть? – спрашиваю я со всей беспечностью, на какую способен.

– Да, посмотри в секции художественной литературы, третий ряд.

– Спасибо.

Анджела кивает и вновь принимается за свой роман. Я прохожу в глубину зала, чтобы отыскать нужные книги, но, когда оказываюсь у нужной полки, меня вдруг пронизывает холод, и волоски на руках встают дыбом. Я чувствую на губах вкус медового вина. И замираю.

Из-за угла, уткнувшись лицом в книгу, выскакивает Элен – тоже с двумя книгами под мышкой. Мы сталкиваемся, и она роняет книги.

– О боже, простите, я… – узнав меня, она замолкает на полуслове.

Мы стоим как вкопанные и молча смотрим друг на друга. Не знаю, о чем думает она, а я понимаю, что надо убраться отсюда как можно дальше и как можно скорее. Если я прав и проклятие вступает в силу, когда мы влюбляемся, то еще есть шанс ее спасти.

Тем не менее я не ухожу: я тянусь к ней, словно прилив под воздействием луны. Накатывают воспоминания… Мы стоим друг против друга, и я могу по-настоящему рассмотреть Элен – вчера, в «Ледяной выдре», она застала меня врасплох. Волосы цвета ирисок беспорядочными волнами падают на плечи. В глазах сверкают медные крапинки. Нежный изгиб шеи похож на арфу. У меня дрожат пальцы.