Звук прервался так же неожиданно, как и начался.

Существо открыло глаза…

С душераздирающим воплем мальчик вскочил со своей постели; его сердце едва не выпрыгивало из груди.

– О небеса! Руди, да когда ж это закончиться? – пробасил грубый мужской голос по ту сторону хлипенькой перегородки, отделяющей супружеское ложе от спальни детей.

– Еще пару таких ночей, и я стану заикой…

В дальнем углу заплакал в колыбели грудной ребенок.

– Да что ж это за наказание на мою голову! Где ж ты взялся, паразит этакий, – проворчала Руди, и, кряхтя, и потопала к разоравшемуся младенцу.

– Ну-ну, маленький. А-а-а-а-а!..

Мальчишка и девочка постарше, что спали там же, где и незадачливый сновидец – на полу, на охапке сена, покрытого мешковиной, тоже проснулись и, не сговариваясь, принялись колотить его. Мальчик скрутился калачиком, уже привычно закрывая от ударов лохматую голову.

– Ей вы! Потише там! – прикрикнула на них Руди, укачивая на руках младенца.

– Еще раз так заорешь, и ты покойник! – прошипел старший мальчишка на ухо младшему и, наостанок еще раз угостив его ударом под тощие ребра, отвернулся в другую сторону. Подражая брату, девочка сделала тоже самое.

Мальчишка – только что поднявший своим криком на ноги всю семью, лишь сдавленно охнул, чтобы не застонать, вытирая кулачком набежавшие слезы.

Скоро в темной и душной крестьянской избе снова воцарилась тишина.

Пасмурное утро струилось тусклым светом из-за плотных штор.

Министр никуда не спешил; его день начинался поздно, а заканчивался часто почти с наступлением рассвета.

Устало развалившись в высоком кресле, закутанный в широкий пестрый халат, он не спеша отхлебывал из высокой глиняной кружки горячий напиток.

Несмотря на доступность посуды из железа, серебра и золота, этот – один из богатейших в королевстве – человек, оставаясь в одиночестве в своих покоях, всегда отдавал предпочтение глине и дереву. Может, эта привязанность была единственной ниточкой, связывавшей его с теми временами, когда Инальд Дурог еще не был министром.

– Ну, и что нового тебе удалось узнать?

Толстый невысокий человек – советник Тиз, только покачал головой, от чего его тщательно уложенные пряди седоватых волос разъехались в стороны, открывая небольшую лысину.

– Почти ничего. Последний следопыт сказал то же, о чем уже говорили предыдущие – все следы обрываются у Каменного лога.

Инальд отхлебнул еще раз; аккуратно поставил чашку на край небольшого столика и только тогда поднял на Тиза тяжелый взгляд пронзительно-серых глаз.

– Ты думаешь – это то, что я хотел бы услышать?

В глазах молодого мужчины полыхнуло острое пламя; оно разгоралось стремительно быстро и не сулило советнику Тизу ничего хорошего.

– Покрой вас мрак, ничтожные дармоеды! – вдруг сорвался с места министр и, в один прыжок достигнув несчастного Тиза, вцепился длинными цепкими пальцами в его глотку.

– За что я плачу вам?! Думаешь, мне нужны ваши отговорки?

Вусмерть перепуганный Тиз только затряс головой.

– Что вы сделали, чтобы найти ее? Столько времени прошло – и что?! Что, я тебя спрашиваю?!

Он наконец-то расцепил пальцы, и советник, схватившись за горло, отошел назад на несколько шагов и закашлялся.

– Я… Я послал туда людей, они ищут… – прохрипел он в ответ. – Всем окрестным баронам дано распоряжение…

– Да, да, да! Я сам приказал тебе дать им распоряжение, и это не новость! Я спрашиваю, что сделал ты?

Тиз уже немного пришел в себя.

– Мы делаем все возможное. И это не наша вина, что…

– Хватит! – снова рявкнул Инальд. Ярость исказила его холеное лицо.

– А теперь слушай меня внимательно: или вы ее найдете, или ты займешь ее место в тюрьме. Это ясно?