Ландо остановилось рядом с какой-то гостиницей, судя по обшарпанной вывеске. Я чуть нахмурилась: мы путешествуем? В таком составе? И тут резкая боль кольнула висок. В следующую секунду в голове мелькнули воспоминания. Это наша гостиница. Точнее, гостиница принадлежала отцу Аннет, но последнее время дела у него шли не очень.

На выходе ситуация повторилась. Михель подал руку Ребекке, когда она спускалась. И видимо по привычке, заложенной хорошим воспитанием, протянул ладонь и мне. Но я подождала, когда выйдет отец.

– Ты злишься на меня, Аннет? – удивлённо и даже обиженно уточнил Михель.

– Да не обращай внимания, – ответила за меня Ребекка. Отец мягко потянул меня к крыльцу, и я не стала противиться. – Ты останешься на обед?

– Домой нужно съездить, чтобы переодеться, – покачал головой Михель.

– Тогда заедешь на ужин? – мягко и ласково уточнила сестрица.

– Если это будет удобно, то с удовольствием, – ответил парень. Или правильнее его называть всё-таки мужчиной?

Отец в этот момент уже открыл мне дверь. Я мельком глянула на воркующих голубков и почувствовала непонятную грусть. Похоже, они действительно любили друг друга. Только отчего это я испытываю такие эмоции?

Тряхнув головой, я решительно зашла в гостиницу и на миг словно ослепла. Проморгавшись, поняла, что это из-за разницы освещения. В фойе было сумрачно, в то время как на улице вовсю светило яркое летнее солнце.

Справа от входа стояла конторка, за которой сейчас сидел мужчина средних лет. Стойка регистрации? За его спиной окно с тяжёлыми портьерами. Наверное, если их раздвинуть, будет не так темно. И не придется тратиться на светильники днём. Эм-м-м, они магические? Надо будет при случае рассмотреть их получше. Возле стены стоял шкаф, сверху несколько открытых полок, а внизу закрытое дверцами отделение. С левой же стороны находилась арка, которая вела в другое помещение, заставленное столами и стульями. Столовая для постояльцев? Судя по темноте в помещении и некоторой заброшенности, ей давно уже не пользуются. Почему? Прямо напротив входа лестница на второй этаж, а вот под ней запасной выход.

Отец поздоровался с мужчиной и уверенно направился к чёрному ходу, за которым оказался внутренний дворик. Скрывая любопытство, огляделась и увидела, что выложенная камнями тропинка ведёт к небольшому двухэтажному коттеджу в глубине двора. К нему мы и направлялись. Уже возле дверей нас догнала Ребекка.

– Добрый день, господин Дюран, – поздоровалась с нами дородная женщина лет сорока. И с удивлением оглядела меня. – Госпожа Аннет, что с вами стряслось?

– Несчастный случай, – пожав плечами, ответила я. Женщина чуть заторможено кивнула.

– Обед будет скоро готов... – начала она, но я её перебила.

– Я хотела бы принять ванну. – Родные снова с некоторым удивлением посмотрели на меня. И я уточнила не так уверенно. – Можно?

– Конечно, Анни, – ответил отец.

– Давайте я вам помогу, – вызвалась женщина. Домработница? Я кивнула и направилась к лестнице, справедливо предположив, что спальни находятся на втором этаже.

Слава Богу, что у самих ступенек меня обогнала добровольная помощница. А то пришлось бы тыкаться во все двери. Женщина уверенно прошла ко второй двери слева по коридору и открыла её. Зайдя в комнату, я с тщательно скрываемым любопытством огляделась. Опять этот поросячий цвет? Розовое покрывало на кровати, розовые атласные шторы и даже обои были с рисунком из розовых цветов. Возле окна стоял туалетный столик с зеркалом, с той же стороны комнаты располагалась кровать, у противоположной стены стоял высокий шифоньер. Рядом была дверь, за которой уже скрылась служанка. Ванная комната? Я направилась туда же. Комната была небольшой, и судя по двери с другой стороны, пользовалась ей не одна я. Женщина уже открыла краны, наполняя водой округлую лохань. Помимо неё здесь был и стульчак, отдалённо напоминающий наш унитаз. И всё это говорит о том, что канализацию здесь уже изобрели. В то же время камин в спальне вызвал недоумение.