Не мешкая, побежала наверх, где находилась кабинет директора института.

Возле добротной двери приёмной, стоял незнакомый представительный мужчина с кожаной папкой в руках.

Окликая меня, он жестко спросил:

– Вы Анна?

Одновременно посмотрев на мой рабочий институтский бейджик, холодными водянистыми глазами, в которых плескались холод и сталь.

– Здрасте. Да, я Анна, – поздоровавшись, утвердительно кивнула головой.

Доставая из кармана костюма красное удостоверение, мужчина представился:

– Арнольд Александрович, из «конторы», – глазами он показал наверх. Раскрыв папку, он стал медленно перелистывать страницы, приговаривая:

– Так, альпинистская подготовка.

– Навыки стрельбы.

– Не замужем, детей нет.

– Опыт научной работы.

– Что ж, вы нам подходите, – закрывая папку, отрезюмировал Арнольд Александрович.

– Подхожу, для чего? – недоуменно спросила.

– Не всё сразу, – остановил вопросы человек из «конторы».

– Ваш отец работал над заданием, под названием «проект отступник».

Вы слышали об этом? – сверля пустыми глазами спросил чиновник.

– Нет, отец мало рассказывал о работе, и сама не лезла в его дела, – сказала словно оправдываясь.

– Так вот, сам «проект» заказан и курируется главой Роснано, лично Борайсом. Кратко говоря, «проект отступник» занимается исследованиями в разработке и в селекции нового сорта людей, то есть в создание нового типа биороботов.

– Вы понимаете, о чем речь? – прерывая беседу, спросил чиновник.

– Да, да, вполне, но причем тут наш обычный институт металлов и сплавов? – пролепетала.

– Теоретически, все основные, сверхсекретные разработки и работы ведутся в концерне Роснано, но все непосредственно испытания созданного «прототипа» и научные исследования «образцов» ведутся только на территории Чернобыльской Зоны Отчуждения. Куда был направлен ваш отец, с научной экспедицией, где она пропала сейчас. Наша общая цель найти экспедицию, или что от нее осталось, но будет пара условий для вас.

– Вы меня понимаете? – снова прервав объяснение, спросил суровый чиновник.

– Я согласна на всё, чтобы найти отца! – уверенно ответила.

– Отлично, другого не ожидал ответа, – похвалил бездушный чинуша.

– Пройдемте в кабинет, там ознакомлю с вашим непосредственным заданием, заодно подпишем о неразглашение гостайны, – распахивая передо мной дверь приёмной, проговорил комитетчик.

Дверь за мной аккуратно закрылась, и беседа продолжилась за закрытыми дверями офиса, откуда сам директор тактично удалился…

Вскоре после беседы с чиновником из конторы, написала заявление о бессрочном отпуске и швырнула на стол заму отца.

Не глядя и не оборачиваясь, побежала собираться в дальний путь.

Зайдя в первую попавшуюся парикмахерскую, попросила постричь покороче и перекрасить в какой нибудь другой цвет, например, посмотрев на мастера парикмахершу, как у вас в рыжий цвет.

Лежал в кармане билет на ближайшей поезд, выданный мне сотрудником «конторы» к условленному месту, где должны встретить его подчиненные агенты. Потом провести дальше, в гиблую и пропащую Зону Отчуждения.

… – Ладно, разберёмся. А меня, как ты знаешь, Джоник, то есть Женька, Евгений, – поправился. Джоник – с бурной, хулиганской молодости.

Тогда учился в ПТУ. Кругом расцвели видеосалоны, где крутили сутками американские фильмы боевики. И пошла мода на все заграничное: джоны, майклы, сэмы. Прозвище Джоник так и прилипло, потом в армейке, в «спецухе» позывной, да и здесь за периметром Зоны осталось.

Благо мой крестник в Зоне, проницательный сталкер Голландец не стал слишком мудрить и оставил как есть, то есть Джоника.

Знакомство повторное и краткое, снова на бегу, состоялось.