Таковы же «Двойная комната», «Суп и облака», рисующие тягостную двойственность в жизни поэта, и лирическая вещица «Полмира в волосах твоих», относящаяся к Жанне Дюваль и повторяющие тот же мотив, который мы находим в двух стихотворениях из «Цветов зла» – Parfum exotique и La chevelure.

Вообще, наиболее характерные мотивы «Стихотворений в прозе» зачастую встречаются и в других его произведениях, не только стихотворных, но и прозаических. Так «Приглашение к путешествию» под тем же заглавием, но в гораздо более сжатом виде, входит в «Цветы зла». Содержание «Горя старухи» и «Вдов» намечено уже в некоторых строфах знаменитого стихотворения Les petites vieilles. «Игрушка бедняков» представляет собою художественную обработку одной страницы из статьи Morale du joujou, «Фальшивая монета» развертывает мимолетное впечатление, отмеченное в литературно-критической статье L’école païenne. Мысль, высказанную в пьесе «Толпа», особенно характерную для Бодлера, можно найти полностью и в большой статье его о К. Гюи под названием Le peintre de la vie moderne, и в статье об Эдгаре По, у которого есть целый рассказ на тему об общении с толпой. Наконец для людей, интересующихся процессами художественного творчества вообще и историей бодлеровского творчества в частности, нужно отметить, что зачатки многих «Стихотворений в прозе», каковы, например, «Галантный стрелок», «Потеря ореола», «Часы», «Глаза бедняков» и др., можно найти в дневниках Бодлера то в форме кратко выраженной основной мысли, то в виде наброска сюжета. Полное собрание «Стихотворений в прозе» вышло в свет только в посмертном издании сочинений Бодлера. Но он работал над ними в течение двенадцати лет, начиная с 1855 г., когда были впервые напечатаны две пьесы. В 1857 г. появилась под общим заглавием Poèmes nocturnes еще небольшая серия из шести вещей («Сумерки», «Одиночество», «Планы», «Часы», «Полмира в волосах твоих» и «Приглашение к путешествию»), а затем Бодлер продолжали работать над ними, печатая их небольшими группами в разных журналах и газетах. В 1861 г. он решил посвятить все эти пьесы известному писателю и редактору газеты La Presse Арсену Гуссэ, который сам написал несколько вещиц в том же роде. В личных письмах к нему, относящихся к тому же году, Бодлер между прочим сообщает несколько вариантов общего заголовка, который должен был связать все стихотворения в прозе, а именно: Le Promeneur solitaire, Le Rôdeur parisien, La lueur et la fumée. Однако все эти заголовки были, очевидно, отвергнуты Бодлером, ибо в позднейших письмах он называет их общим именем Spleen de Paris.

В последние годы жизни, после переезда в несносный для него Брюссель, Бодлер не перестает работать над этим Spleen de Paris, но это становится все труднее. «Увы! – пишет он в мае 1865 г. Сент-Беву. – Поэмы в прозе, к которым вы вновь выказали такое поощрительное отношение, сильно задерживаются. Я вечно берусь за дела, представляющие огромные трудности. Сделать сотню тщательно обработанных безделушек, требующих непрерывно бодрого настроения (необходимого даже тогда, когда трактуемый сюжет сам по себе печален), своеобразного возбуждения, для которого нужны зрелища, толпа, музыка и даже яркое уличное освещение, – вот что мне хотелось сделать! У меня имеется всего шестьдесят – и дальше дело не идет…» Очевидно, что и из этих шестидесяти десять оказались незаконченной обработкой или даже были уничтожены самим Бодлером, потому что в посмертное издание вошло только пятьдесят из них. До последних рабочих дней своей жизни Бодлер не переставал отделывать то одну, то другую из вещиц, и уже в мае 1806 г., за три недели до того, как его ужасные первые и физические страдания окончились параличом, он писал: «О сплин!.. Сколько было волнений, сколько труда! И все-таки я недоволен некоторыми частями!»