А я еще не знал, какие
Безумства мы переживем.
Я голос твой далекий слышу,
Друг другу нам нельзя помочь,
И дождь всю ночь стучит о крышу,
Как и тогда стучал всю ночь.
1943
«Не стой тут…»*
Не стой тут,
Убьют!
Воздух! Ложись!
Проклятая жизнь!
Милая жизнь!
Странная, смутная жизнь!
Дикая жизнь!
Травы мои коленчатые,
Мои луговые бабочки,
Небо – все в облаках, городах, лагунах
и парусных лодках.
Дай мне еще подышать,
Дай мне побыть в этой жизни, безумной и жадной,
Хмельному от водки,
С пистолетом в руках,
Ждать танков немецких,
Дай мне побыть хоть в этом окопе…
1943
«На полоски несжатого хлеба…»*
На полоски несжатого хлеба
Золотые ладьи низошли.
Как ты близко, закатное небо,
От моей опаленной земли!
Каждый парус твой розов и тонок,
Отвори нам степные пути,
Помоги от траншей и воронок
До прохлады твоей добрести.
1943
Проводы*
Вытрет губы, наденет шинель
И, не глядя, жену поцелует.
А на улице ветер лютует,
Он из сердца повыдует хмель.
И потянется в город обоз,
Не добудешь ста грамм по дороге,
Только ветер бросается в ноги
И глаза обжигает до слез.
Был колхозником – станешь бойцом.
Пусть о родине, вольной и древней,
Мало песен сложили в деревне —
Выйдешь в поле, и дело с концом.
А на выезде плачет жена,
Причитая и руки ломая,
Словно черные кони Мамая
Где-то близко, как в те времена,
Мчатся, снежную пыль подымая,
Ветер бьет, и звенят стремена.
1943
«Ехал из Брянска в теплушке слепой…»*
Ехал из Брянска в теплушке слепой,
Ехал домой со своею судьбой.
Что-то ему говорила она,
Только и слов – слепота и война.
Мол, хорошо, что незряч да убог,
Был бы ты зряч, уцелеть бы не мог.
Немец не тронул, на что ты ему?
Дай-ка на плечи надену суму,
Ту ли худую, пустую суму,
Дай-ка я веки тебе подыму.
Ехал слепой со своею судьбой,
Даром что слеп, а доволен собой.
1943
«Хорошо мне в теплушке…»*
Хорошо мне в теплушке,
Тут бы век вековать, —
Сумка вместо подушки,
И на дождь наплевать.
Мне бы ехать с бойцами,
Грызть бы мне сухари,
Петь да спать бы ночами
От зари до зари,
У вокзалов разбитых
Брать крутой кипяток —
Бездомовный напиток —
В жестяной котелок.
Мне б из этого рая
Никуда не глядеть.
С темнотой засыпая,
Ничего не хотеть —
Ни дороги попятной,
Разоренной войной,
Ни туда, ни обратно,
Ни на фронт, ни домой, —
Но торопит, рыдая,
Песня стольких разлук,
Жизнь моя кочевая,
Твой скрежещущий стук.
1943
«Четыре дня мне ехать до Москвы…»*
Четыре дня мне ехать до Москвы.
И дождь, и грязь, да поезжай в объезд,
А там, в пучках измызганной травы,
Торчит березовый немецкий крест.
Судьба, куда ты немца занесла,
Зачем его швырнула как мешок
У старого орловского села,
Что, может быть, он сам недавно жег?
Так, через эти чуждые гробы,
Колеса наши пролагают след.
А что нет дела немцу до судьбы,
То и судьбе до немца дела нет.
1943
«Смятенье смутное мне приносят…»*
Смятенье смутное мне приносят
Горькие веянья весны.
О, как томятся и воли просят
Мои мучительные сны.
Всю ночь, всю ночь голоса убитых,
Плача, упрашивают из земли:
«Помни кровь на конских копытах,
Помни лица наши в пыли.
Мы не запашем земли восточной,
Глина лежит на глазах у нас.
Кто нас омоет водой проточной,
Кто нас оденет в твой светлый час?
Только и властны над сонным слухом, —
Если покажешь нам путь назад, —
Мы прилетим тополевым пухом,
Как беспокойные сны летят».
1944
«Как золотая птичка…»*
Т. О.-Т.
Как золотая птичка,
Дрожит огонь впотьмах,
В одну минуту спичка
Сгорит в моих руках.
Неверное такое,
Навек родное мне,
Сердечко голубое
Живет в ее огне.
И в этом зыбком свете,
Пусть выпавшем из рук,
Я по одной примете
Узнаю все вокруг.
Мне жалко, что ни свечки,
Ни спичек больше нет,
Что в дымные колечки
Совьется желтый свет.
Невесел и неярок,
На самый краткий срок,
Но будет мне подарок —