Вы с Тройкою нашей
Лесные, иснидите звери.
И рёв верёвок над чащей —
Над морем – на судне, как
сверен.
А просто – на минарете монах
Оутром поёт хвалу.
Улови, о видь: она,
Лань, мелькнула в ха —
лупу.
А просто: лев и барс
С работой в когтях и взоре.
Жуют – голубые хлеба
С гор сверкая на море!
5–6–17.12 VIII 920
Мужественница – ницы
мужественницам достойным
Емуж – я, муж и отдар Осподень, —
День и сподобень: облое лебодь!
Ей – ея и древь и ревущую косм тень
И не те ли и сильные ноги: лес бодр.
Но ницы! и цель святая
Как гром по росам – твёрд, твёрд!! рцать.
И ты, мужественница, святая
– Свят, свят! – уходишь сует мирских.
Сильней! сильвана
– Ей, мир, вспоёшь, летя.
Или море, или купель, или смертельная ванна…
Или – из миллиардов веков лепо: Я.
1920. VIII
День Св. Брониславы
Евпатория
«Текие течёт – и тыл застыл…»
Текие течёт – и тыл застыл.
Летая, застыло камение в вере
Севере! и вёсел твоих за стыд —
За борт-гром не выброшу, серых.
Монастырь, – остылый, пустой, святой —
Я тоже в один льдину облажу
Блеское пламя и свет тот,
Который <согреет> барсову ла́пу ж.
А пламя моё поёт в текие
И келии-льдины ино о нём:
Соснём, дух, – а тело текет
Со временем барса и арса конём.
1920. 25/IX
Евпатория
Взбесь еси
сестре Ревекке
Взбешенный шиир и жир
Зелёный от лона налива.
А ведь ведьм не хватало – решить.
И вбей, бесиво, синюю сливу.
В запертое древо девь.
А едят тяжело легион ног
Разломленный хлеб раздетый.
А где ты, погибший Бог?
В моём ли разсевшем сердце,
Я, девонько, огнь семьи…
О!! хворь – ордовод серый
Средо стекших светил семи —
1920. 11/IX
День усекновения Главы
Евпатория
И вновь пыл
Жааадно! А дно одно ж —
От ножа, ожигающих ноче.
О, чурь и ночь и дня янтарные ножки
И по́лдня оло́дье, долинное очень.
И скамьи́, окомейки теней,
Леденят ледовитые годы.
И уго́дяный лес строений-тонее
И вся темень в лунной погоде
Теменью темя
Покрыто, орыто.
С ледовитыми ле́тами теми
Растения дремлят горы.
Город – о, рысь!
Сырь и асфальта о щёлки о полночь.
Но акции купа о утре взгорись,
Золота волн полная чрезь.
Гооора, о радо
И нутрь и оутра жар
– Рождения сил пряди
Как лес у се́ла лежать
– Лес – Жар
То Богом для мужа сжать.
21–22. IX – 920
Обо́г от вети
Мире
Вете – и ветера трель умолкла у ног
Чёрных и чёрствых уже зе́ми.
И мелее и ле́са ство́лы и мох.
И мог субботний Бог зажечь своё семь.
Дево! волосы, веть и твете —
И ночо отдождье даждь паро Слав.
Со лавой ледя́ной истлейте
Олетье – и трепь и трупы трав.
Говор? ров вороной – бесснежий
И нежное ше́пто расте́нь.
Раз-тень – и месяце облык медвежий
Влакёт – тело на стены.
Девонько – оконвою твоею богат я, обого.
О, горнее него всего, веселие миира рябого!
18–IX – 1–X – 920
Евпатория.
Утро, предввечерь
Пред морем мор
Софии Прегель
Лодь, = дол до льда, = грохот
Ветров – рёв ве́рьвья и вербо бурь.
Рубахи, рубахи коротких холк
Волн – и соолнце мутные жмури.
И холодная моолнья жжёт
Живот вооспухшего пска.
Пе́сче, с чем твоё тело живёт?
– Травы́ огромадные вставы.
Люююбовь! и бровь воробьиной ночи́
И гу! чугу́ не накипевшего моря.
О, рябь и мир в черепках – но чин Вееетров и рва травы – а, выя мора.
23–24 IX. 920
Евпатория
Ночь, утро
«И вечрь чермные темони…»
Брониславе
И вечрь чермные темони
И оутро гулкое гола!
Голые дре́ва – вёдро! но чтём коня
О нас осыпающее мглою.
Сырь – но рыхлые древа на ножках
Ооожг!! – или жёлтый иль чермный сполох.
Илохани охальные дрожи
Жор чёрный взлили а по́ ноги.
Но утрье! – рдей и тепло
Оцвет неба и бае растень.
Растекается сток, о, вётлы,