Его несло полкилометра.
Пытались палкой зацепить,
Пока потом, на перекате,
Друзья смогли перехватить.
Хотели знать про лейтенанта.
Трясли парнишку за грудки.
Пришлось сказать, как он остался
В тисках машины и реки.
Когда закончилось ненастье,
Пришлось вертушкой трос тянуть,
Чтоб осторожно вездехода
На гусеницы перевернуть.
Потом тянули осторожно,
Домкратом гнули лист кривой,
А лейтенант, рекой умытый,
Сидел в машине, как живой.
Я был в почетном карауле,
И в группе залповой стрелял.
Наш генерал стоял и плакал,
Как будто сына потерял.
Сегодня там другие служат,
А я запомнил осень ту,
Когда наш лейтенант Ларюшин
Навек остался на посту.
Ошибка
Вечерний Дессау, огни на витринах,
На город спускается мгла.
А я одиноко хожу по чужбине —
Нечистая занесла.
Я рвался сюда, как птица из клетки,
Но клетка другая ждала меня здесь.
Подвал, кочегарка, спасибо на этом.
Хоть спрятаться на ночь где есть.
Будь проклят тот день, что заставил подумать,
Что тут я желанный и здесь меня ждут.
Я брошен небрежно, как гадость в корзину,
Где мусор кидая, небрежно плюют.
В пыли и грязи провалялся, допустим,
Но грязь эту можно отмыть.
Вот черствость такую мне будет, наверно,
И ножиком не отскоблить.
Вам нравилось душу стихами лелеять,
Хотелось читать, что поэт написал.
Так знайте, написанное на бумаге
Он через сердце своё пропускал.
Оставлена рана, быть может, надолго.
Она зарастёт, лишь себя превозмочь.
Но я не уверен, что это случится так скоро,
Как скоро кончается ночь.
Прощайте, друзья, ни о чем не жалейте.
Обиды на вас не держу.
Её нет, вы сами себя обокрали, поверьте,
А я наконец ухожу.
Всем огромный привет. На север, на север!
Вези меня поезд от этих людей.
Быть может, ещё в полынье не замерзшей
Успею застать на воде лебедей.
Чья дружба и верность, и проще, и крепче,
От сильной любви и верности легче.
А здесь находиться противно, я вам говорю.
Холодный подвал мне не по нутру.
Ошибся невзначай, влюбился в молодую,
Обжёгся молоком, теперь на воду дую.
Горящие люди бросались под танки,
Горящие люди вставали стеной,
Горящие люди, сыны Сталинграда,
Врагов не пустили домой.
17.11.2001г.
Дань памяти
«День победы, как он был от нас далек…»
Репродуктор изрыгает напрягаясь.
Ты стоишь, слезу размазав пятернёй,
На плечо своего внука опираясь.
Поредели ветеранские ряды,
С болью в сердце кулаки свои сжимая.
Как набат звучит команда «Становись!»,
И встают, места ушедших занимая.
Долго ищешь ты в толпе своих друзей,
С кем военными дорогами протопал,
С кем валялся в полевых госпиталях,
Где тебя, как куклу, доктор штопал.
Ты стоишь, как лунь, покрытый сединой.
Многих за год закопали в шар земной.
22.03.2001г.
Лихен ГДР
Я книжки о войнах мальчишкой читал,
Как смерть становилась стеною.
Теперь на себе это всё испытал —
Гонялись паскуды за мною.
Я видел, как рота по скалам ползёт
И жить не хотелось на свете.
По нашим ребятам строчил пулемёт,
А я находился в секрете.
Старшой к окулярам бинокля припал,
Чтоб в тыл не зашли басурманы.
А кто-то из наших подался назад
Заматывать рваные раны.
Но вот появилась какая-то тень,
Потом промелькнула вторая.
Старшой приказал, если что, прикрывай,
И выскочил, смерть презирая.
Граната, другая, один наповал,
Но замер товарищ на месте.
Кровавая струйка скользнула по лбу —
Последняя строчка невесте.
Я долго гашетку со злости давлю.
Я горы Афгана в осколки дроблю.
Граната, другая, убит и второй,
Но легче старшому не стало.
Уносит проклятая эта война
Российских парней, и немало.
1989г.
Песчаный клад
Ленинградский тихий дворик.
Играли мальчики в песок,
Скрипели девичьи качели,
Когда качал их ветерок.
Мальчишка строил эстакаду
Для своего грузовика,
Как вдруг на что-то непростое