«Ничего, это я сейчас плачу и раздавлена… И возможно… следующие дни, а потом… я найду силы и обязательно буду счастлива. Да!!! Только бы доработать до вечера и забиться в свою квартиру, где я смогу выплеснуть то, что гложет мое сердце…»

***

Весь день Виктория была как на иголках. И не потому, что устала, переводя тексты до четырех часов ночи. Ее уже трясло, что все шушукались по сторонам, обсуждая ее похождения и моральные устои. К вечеру руки ее дрожали от обиды, а в глазах стояли невыплаканные слезы. Еще было тревожное предчувствие, что не отпускало с самого утра. Она даже позвонила воспитателю, чтобы уточнить, как себя чувствует Егорка, но у него все было нормально.

Потом она стала звонить Наташе, но та не брала трубку. Что было очень странным, хотя, может, счастливая влюбленная после своего поздравления и звонков не слышала. Чувство тревоги росло, и к вечеру Вика была уже сама не своя.

В шесть часов она закрыла столовую и пошла в садик, чтобы забрать брата. Когда она подошла, то увидела, что Егор и еще один мальчик играют на песке с машинками. Воспитательница Елена Сергеевна сидела на деревянной скамейке и листала модный журнал.

Молодая женщина была очень красива, но корыстна и завистлива. В свои двадцать пять лет она была не замужем, очень часто перебирая богатых любовников. С ее внешними данными у нее их было прилично, и все являлись очень состоятельными мужчинами. Хотя она считала, что это ее временное времяпровождение, пока она ищет себе достойного мужа. Все бы ничего, но очень она не любила, когда у кого-то недостойного, по ее мнению, было что-то лучше, чем у нее. И девушка всячески старалась показать никчемным, что не стоит радоваться и считать, что они счастливые.

– Здравствуйте, Елена Сергеевна! Как сегодня Егорка? – вежливо спросила Виктория.

– Добрый вечер, Виктория! Все нормально, – снисходительно ответила Елена.

– Замечательно, тогда мы пойдем, – проговорила девушка и направилась к брату, но воспитатель встала и быстро произнесла:

– Постойте, Виктория. Я хотела с вами поговорить.

– Да, я вас слушаю. Что-то с Егором? – взволнованно осведомилась девушка.

– Нет. Дело будет касаться вашего поведения.

– Что вы имеете в виду? – резко уточнила Вика.

– То, что ваш брат и так живет в ущербной семье, только с одной сестрой. И если я раньше терпела, не жалуясь в соответствующие органы, то сейчас моему терпению пришел конец.

– Не понимаю вас. Говорите, пожалуйста, конкретно, а не намеками.

– Ну что же… Хорошо. Я считаю, что ребенок не должен воспитываться в семье, где единственный кормилец и его член семьи недостойно себя ведет. Я, конечно, понимаю, что вам хочется погулять, но это не повод тащить мужика в дом и совокупляться там. Это аморально и недостойно. Между нами сказать, вообще не понимаю, что такой видный и богатый мужчина, как Волков, нашел в такой простушке? Ведь вы даже не смотрите за собой, а рядом ходят достойные!

– А достойные, как я понимаю, это вы? – осведомилась Вика, приходя в бешенство от такого унижения.

– И я в том числе! Вы считаете, что это не так? – возмущенно рявкнула Елена.

– Вы знаете, Елена Сергеевна, я не имею привычки судить по сплетням и унижать людей, как вы. Поэтому, возможно, я гожусь не только для того, чтобы спать со мной, а для чего-то большего.

– Да что вы себе позволяете?! – возмутилась женщина, не понимая, как ей могут так ответить.

– Я с вами разговариваю, а позволяете себе – вы. Если у меня не склочный характер, это не означает, что я позволю вытирать о себя ноги.

– Я же хотела открыть вам глаза! – «заботливо» прошипела воспитательница.