Вот ты пробовал все: любовь, сочувствие и предательство —
И осталось одно обстоятельство:
Скука кругом стоит с кислым видом:
Ни прощения нет у тебя, ни обиды.
Просто хочешь уехать куда-то к морю
И тупить на него с пустотою во взоре.
«Мама-сиротка, сыночек-сиротка…»
Мама-сиротка, сыночек-сиротка
Пили на кухне паленую водку
Внуки-погодки (тоже сиротки)
И дедушка с бабушкой – на стеночка фотка.
Жили тужили в городе сером
Семьи сироток в трех поколениях
«Они танцевали в пустом клубе…»
Они танцевали в пустом клубе
Она шептала чужое имя
А он смотрел на ее губы
В ее глаза, что были пустымИ
В медленном танго их укачало
Будто на палубе в океане
На утопающем Титанике
Танец печальный они танцевали
Там за окномКабриолеты
И неторопливые лимузины
Кто-то проносится как ракета
Кому-то опять не хватило бензина
Они танцевали в пустом клубе
Ее пустота тосковала о прошлом
А он все смотрел на ее губы
И теплое тело сжимал осторожно
И было рекрасно демяще и сладко
Хотелось ему чтобы было так вечно —
Как ходит по цирку устало лошадка
На пальчике тонком мерцает колечко
«И никто не поймет! Никто!»
И никто не поймет! Никто!
Почему
…я сегодня Саша Шапито!
А то!
…Я танцую на проволоке медной на канате!
Я пою, стихи читаю – вот те! Нате!
А потому что!
Я – заводная кукла!
У меня вместо сердца клетка,
В которой живет канарейка!
И пока она не сдохла, не протухла!
Ла-ла-ла!
Не открывай дверцу!
Смотри на жемчуга мои издали!
Любуйся моими тУфлями,
Вышитыми бисером!
Золотыми искрами!
Поет мое сердце
Лимонными аккордами,
Хрустальными осколками
Звуки рассыпаются по полу!
Не становись около!
Я сегодня – заводная кукла!
Я сегодня – Саша Шапито!
Слушай перламутровые звуки!
Только не снимай пальто!
Темным переулком
Ускользают куклы,
Слышишь? Гулко-гулко
Цокают лошадки.
Красные улыбки,
Сладкие ошибки.
На ладони липко —
Тают шоколадки.
Темным переулком
ускользают куклы.
«Она их учила, лечила…»
Она их учила, лечила.
От жизни упорно спасала.
Она так старалась,
Что позабыла,
Что для любви спасения мало.
«Душа ригидна – сохраняет образ…»
Душа ригидна – сохраняет образ,
Начертанный планетами в натале.
И как бы вы ее не исправляли —
Она всегда стремится стать свободной —
И быть такой, какой была исходно.
«Она вставала пораньше…»
Она вставала пораньше,
Пока он еще спал,
Гремела посудой, готовила фарш,
А он и не знал,
Что эти котлеты – ему на завтрак.
Он просыпался, потом умывался, потом удивлялся —
Я же не ем мяса!
И тут начинался скандал!
«Ну почему вы не ешьте?
Для вас я готовлю!
Эти колбаски с перцем и кровью,
Эти котлетки с салом и луком —
А вы почему-то не ешьте? Вот мУка!
За что вы меня ненавидите так,
Ты, сын мой любимый, и отец твой – чудак?»
А сын отвечал, как обычно бывало:
«Мама, я вегетарианец! Я ем мало!
Я йогой страдаю! И медитацией!
Отстань от меня с твоими котлетами!»
«За что вы меня ненавидите?» – это
Обычную песню она начинала.
Сын и отец вздыхали устало
И уходили жить на работу.
Она же за ними дверь закрывала
И принималась петь и кружиться.
«Трудно колхознику…»
Трудно колхознику
Землю защитить от военных
Трудно военному
Когда нет своих колхозников —
Приходится колесить вселенную
Искать чужих колхозников.
«Получаешь все, когда поздно —…»
Получаешь все, когда поздно —
Как ослепнешь – так в руки звезды,
Как застынешь гранитным камнем —
Так любовь пред тобой морями,
А тебе всего-то и надо —
На прощание тихо: «Я – рядом!»
И улыбка в глазах при встрече,
А иначе и жить – незачем.
«Когда идет дождик —…»
Когда идет дождик —
Это чья-то душа взлетает
И кружит над землей, прощаясь
Чтобы все навсегда запомнить.
«У кого-то стрихнин у кого-то сахар…»
У кого-то стрихнин у кого-то сахар
Посылаешь всех и идешь
Своей дорогой…